— Граф, у нас боевые части ваффен-СС из славян, мой оруженосец — судетский фольксдойче, сравнительно чистокровный.
— Не путай войска и СД. Он в курсе дела Лемана. Понимает, что ты — Зулус?
— Догадывается.
— Тебе пора избавиться от него. Что, не хочешь? Личные привязанности? Я как раз говорил о них.
— Маер дважды спас мне жизнь. Дело не в привязанности, я уверен, что и в третий раз не подведет.
— Найди другого.
Непреклонность «родственника» настораживает. Он что-то знает или подозревает, но не говорит.
— Слушаюсь. Кадры — в вашей компетенции. Переводите. Предлагаю в берлинскую школу СД. Пусть обучает снайперов.
— Нет! — в отношении Дюбеля он так же тверд, как и с Элен. — Ликвидируй его сам. Я замну расследование.
Граф создает вокруг меня вакуум. Намеренно, последовательно.
Конечно, одному безопаснее. Каждый месяц Гестапо арестовывает кого-то из «музыкантов» «Красной капеллы», подбирается к «дирижерам». Разведывательная сеть из обрывков коминтерновской агентуры поражает своим масштабом. Схваченные выдают других, но шпионские передатчики работают по всей Европе! Порой не знаю, что предпочел бы — нынешнее ледяное одиночество или риск, но с сознанием, что рядом товарищ.
Фон Валленштайна никогда уже не смогу считать ни товарищем по борьбе против фюрера, ни тем более родственником. Он — кукловод. Я однажды сорвусь с ниток, но до поры вынужден исполнять его приказы.
Жизнь Маера с моим переводом из оперативной службы в бумажную обрела размеренность. Он предпочитает ночевать у женщин. Как пророчествовали в прошлом году, в Берлине стало много молодых вдов. У моего помощника их целый список.
Предупреждаю его, что вечером понадобится гражданская рабочая одежда. С поздними сентябрьскими сумерками выезжаем в сторону Потсдама.
— Весной я ликвидировал одного… объекта. Пришло время, чтобы его тело нашли.
Он кивает. Лицо освещено лампочками приборной панели.
— Помню. Как-то утром в начале апреля машина была сильно грязная.
Скорее всего, «хорх» перепачкался, когда я гонял в Магдебург, потом подбирал чешского диверсанта. Маеру не нужно это знать.
— Здесь!
Он прихватывает из багажника лопату и рулон брезента. Полугодовой труп вряд ли приятен на вид и запах.