— Где-то тут… — обшариваю фонариком кусты. — Проклятие! В темноте путаюсь. Попробуй у тех двух сосен.
Ничего не подозревающий, Маер бодро выкапывает полуметровую яму.
— Дальше корни деревьев, герр гауптштурмфюрер. Здесь точно никто не рыл.
Он слышит щелчок взводимого курка и выпрямляется. Направляю электрический луч ему в лицо.
— Копай, Гюнтер. Здесь тебе лежать.
Он на секунду цепенеет, потом тихо ругается. Не на меня — на жизнь, что вот-вот оборвется безо всякого смысла.
— Ничего личного, шеф? Приказ?
— Да.
Он возобновляет свой скорбный труд во глубину… Впрочем, русская классика ему вряд ли знакома. Постепенно гнев Дюбеля персонифицируется на мне.
— Конечно. Уничтожаете осведомленных о делах СД. Не думаете, шеф, что сами на очереди?
— Такая служба. Никому не дано жить вечно.
Минут десять продолжается молчание. Слышно только шуршание лопаты и сопение.
— Ждете, Валленштайн, что выдерну пистолет? Тем облегчу выстрел. Не ждите.
Дело ясное, он что-то затевает. После айнзацкоманды никто из нас не дрогнет. Когда спускаешь курок, помощь не нужна. На всякий пожарный отступаю на шаг, и следующая лопата земли летит мне в лицо!
Прыгаю в сторону и жму спуск одновременно. Расчет у Маера правильный, но промахнуться с пяти метров трудно. Он успевает выхватить ствол, когда всаживаю в него еще две пули. На четвертом патроне наган дает осечку.
Мой компаньон в сомнительных делах сползает на дно неглубокой ямы. Щелкаю барабаном и добавляю контрольный в лоб. Советский револьвер, память о командировке в Украину, падает на тело. Мой шофер — не тот человек, о ком стоит жалеть. Но все равно тошно. Забираю удостоверение Маера и «Вальтер-П38».
Через двое суток я вынужден заявить об исчезновении сотрудника. Еще через день повторяется прошлогодний кошмар. У входа в наше здание меня перехватывают офицер и два штуце, заталкивают в машину, после короткой поездки с подчеркнутой грубостью тащат во внутреннюю тюрьму на Принца Альбрехта.
Гестаповец начинает допрос зверским ударом в торец.
Странно. В РСХА не разбрасываются кадрами. Даже смерть обычного водителя — серьезный повод для разбирательств, по этой же причине не арестовывают без веских доказательств.
Выпрямляюсь очень медленно. Рот наполнился кровью. И неожиданно изнутри накатывает. Что себе позволяешь, сволочь?! Какой-то оберштурмфюрер, не предъявив обвинения, вообще ни словом не удостоив, распускает руки в отношении старшего по званию… Даже если труп Маера нашли и подозревают меня, а «дядюшкино» покровительство обернулось пшиком, это не причина начинать интенсивный допрос офицера СД, отбросив приличия!