— Ты-ы?!
Он роняет батон, голубиное счастье целого дня, и сует руку в правый карман. Ну не верю, что спрятал там маленький пистолет. В легком летнем костюме даже полкило металла очень заметно, да и посреди Швейцарии с нелегальным стволом…
Я демонстрирую пустые руки, держу их на виду.
— Поверьте, беспокоиться нечего. Если бы я опасался разоблачения, ткнул бы шилом в затылок, потом справился о здоровье. Не возражаете, если присяду? Денек-то какой! Погода шепчет не убивать, а беседовать.
Ренегат чуть успокаивается. Его голова совершает полуоборот в сторону «Опель-Адмирала».
— Ясно мне это. Тебя Абвер пасет. Значит, у них на глазах меня не грохнешь.
Если б все было так просто!
— Могу. Но не буду. Мои шефы желают выкупить список советской агентуры. По сдельному тарифу.
Чеботарев утратил сходство с кавказским донжуаном. Лицо нездорового оттенка, под глазами залегли синие круги — следы нервов, недосыпания, быть может, какой-то болезни. И, конечно, пропала непрошибаемая уверенность в себе, что брызгала в Казани во все стороны. Но наглость осталась.
— А вот я… С тем же тарифом сдам агента Париса!
— Не получите ни марки. Я открылся Мельнику еще на советской стороне и добросовестно работаю на Абвер.
— Ой ли? — щурится бывший капитан. — Вот так сразу? Комсомолец, орленок дяди Яши?
— А что вы хотели? Преданности до гроба? — я завожусь вполне искренне. — Начиналась операция спецгруппы Серебрянского с привлечением его ученика. Какого хрена вы сунули рыло в Казань? Понимаю, если бы шустрила контрразведка, немецкий шпион в СССР проходит по ее части. Вашему ИНО — что в Москве не сиделось? Люди Серебрянского были в прямом подчинении Ягоды, минуя ГБ!
Это мне всегда подчеркивали товарищи из СГОН: смотри, салага, с младых ногтей попадаешь в элиту разведки, спецподразделение, что выше самой госбезопасности. Над нами только нарком и товарищ Сталин!
— То есть ты допер, что в НКВД все делается через одно место. Замечательное открытие, до него доходит каждый в органах, рано или поздно.
Себя капитан уже отделил от НКВД. Там — одни мерзавцы, а он, получается, на белом коне, образец для подражания…
— Это не ответ. Как вас занесло в Казань?
Чеботарев медлит, рассматривает меня с прищуром, словно взвешивает — достоин ли я знать подробности, сломавшие мне жизнь.
— Прошло в сводке, взяли некого Мюллера, что подозревался агентом Абвера. Вроде в Испании работал. Ну, а в Испании у Слуцкого свои дела. Хотел по старым связям Мюллера на немецкого резидента в Мадриде… Короче, я двинул в Казань, как Слуцкий велел. Звякнул в Москву о втором политзэке — тебе, значит. Уже после мордобоя звонил, ты не в обиде? — не смущается, что приказал начистить мне фасад. — Из Москвы вдруг здрасьте: это агент СГОНа, типа на стажировке, чтоб войти в контакт и разболтать немца. Слуцкий бегом к Ягоде: Серебрянский далеко, у него людей мало, давайте мы подхватим.
— Ну, подхватили. А тот, не помню фамилии, толстый, он чего на меня с наганом бросился?