– Пойдем. – Ной обхватил мой локоть и, заставив встать с кресла, повел к двери.
Я вырвалась и повернулась к Эдварду Барбанелу. Я заметила, что его лицо еще было искажено от боли, хотя он и закрыл его одной рукой. Я устала от борьбы. «Мы были так молоды», – сказал он, но мне сложно было это представить. Я выскочила из кабинета.
Но раздражение на Ноя не испарилось бесследно.
– Ты серьезно, Ной?
– Эбигейл, успокойся. – Он повел меня по коридору, и мы остановились между стенами кремового цвета в окружении картин, на которых было изображено море.
– Ты применил ко мне силу, чтобы прогнать из комнаты.
– Это не стоило такой борьбы.
– А за что тогда стоит бороться? Мне тебя не понять. Ты как будто на моей стороне и готов бороться с собственной семьей, но как только они грубо отвечают, ты отступаешь.
– Он мой дедушка. – спокойствие Ноя на секунду испарилось. – Что мне оставалось делать?
– Не знаю. Я просто не понимаю, почему не могу получить ответ.
– Он пожилой человек. Прошло много лет. Это неважно.
– Это было важно для моей бабушки!
– Правда? Потому что у нее была целая жизнь, чтобы принять меры, но похоже, она так ничего и не сделала.
– Мы понятия не имеем, что она сделала, а что нет.
– Ты так убеждена, что твоя бабушка права, но откуда тебе знать? Откуда ты знаешь, что подробности, которые нам неизвестны, говорят в ее пользу?
Я уставилась на него, он – на меня.
Я покачала головой.
– Мне пора домой.
– Серьезно? – Теперь Ной рассердился еще сильнее. – Нельзя уносить ноги прочь всякий раз, как выходишь из себя.
– Почему бы и нет? Вполне нормальная стратегия по предотвращению шумных ссор.