Босиком по асфальту

22
18
20
22
24
26
28
30

— Замолчи немедленно, — прошипела я. А в ответ — короткий смешок.

— Почему?

— Хватит почемучкать! Не говори о том, что произошло, так спокойно. Вообще не говори об этом!

— Так спокойно? — переспросил Воскресенский, нагло проигнорировав мою последнюю фразу. Теперь я прекрасно слышала ту самую издевательскую усмешку в его голосе. Глухую и хриплую. Она всегда слишком легко и быстро к нему возвращалась. — Я могу не спокойно, если тебя не устраивает мой тон.

— Я сказала вообще не говорить, — напомнила я ему, злобно шепча куда-то за широкое плечо и не смотря на него. Мой взгляд был направлен вперед, сквозь танцующих перед нами молодых людей.

Кажется, танец вот-вот должен был закончиться. Густо звучали последние аккорды.

— Вообще?

— Вообще.

— Но тебе ведь понравилось, признайся.

— Саша, — я недобро посмотрела на него, понижая голос, — ты вроде хотел остаться целым после танца.

— Молчу-молчу.

Конечно, как же, молчит он. Подвернется удачный момент, и Саша обязательно напомнит мне об этом снова. Не преминет вогнать в краску, как будто это доставляло ему особое удовольствие.

Так же, как пару секунд назад.

Так же, как и вчера.

«Тебе понравилось».

«Мне не…»

«Понравилось! Не отрицай. И я бы даже повторил».

Саша вдруг обхватил пальцами мои запястья, мягко отстраняя от шеи, подталкивая сделать шаг назад. Я подчинилась, только спустя пару секунд понимая, что он задумал. Хотел, чтобы я опять покружилась под его рукой, которую он уже вытянул вверх, все так же сжимая в ладони мои пальцы. Я не стала возражать и закружилась, чувствуя, как легкая юбка взлетела вслед за моим движением. Несколько поворотов вокруг себя, и Саша привлек меня за талию, а я обняла его за плечи и замерла. Музыка закончилась.

Несколько секунд мы смотрели друг на друга глаза в глаза. Мои, полуночно-синие, и его — небесно-голубые. Полнейшая тишина кругом. Или просто я потерялась в пространстве своих ощущений, забывая обо всем.

Мы опомнилась, только когда раздались аплодисменты. А еще смех и восторженные голоса. Воскресенский освободил меня из своих объятий, и я убрала руки, делая шаг назад, чтобы не стоять к нему так близко, и пытаясь понять, хотелось ли мне, чтобы Саша поцеловал меня?