Серен преодолела ещё несколько спиральных подъёмов и наконец оказалась на самом верху. Пройдя под низкой аркой, девочка выпрямилась и в изумлении замерла.
Перед ней предстал бальный зал!
Через стеклянный потолок сияло закатное солнце, освещая помещение красным светом. Вверх тянулись бесчисленные тонкие длинные колонны – целый лес с вырезанными листьями и гроздьями ягод. На стенах висели отражавшиеся друг в друге зеркала, и трудно было определить размеры зала. А посередине вниз головой на серебряной цепи висел Ворон!
– Как ты сюда попал?! – ахнула Серен.
Ворон издал невнятный стон. Его клюв был перевязан алой лентой. Птица извивалась, хлопала крыльями и быстро крутилась вокруг своей оси, гневно сверкая глазами.
– Н-х-н… м-м-м-м-м-м… н-х-н! – стонали сотни ворон в зеркалах.
Серен опасливо осмотрелась, желая убедиться, что здесь больше никого нет, но лес колонн и бесконечные отражения сбивали с толку. Поэтому девочка осторожно, на цыпочках двинулась вперёд.
Чем дальше она шла, тем больше ей казалось, что зал растягивается, как резиновый. Стены стояли под наклоном, искривлённые половицы, словно разговаривая, скрипели под ногами.
Ворон так энергично замотал головой, что цепь зазвенела.
– М-м-м-н-н-н-н-х-х-х-х-и-и-и-и-и!
– Хорошо! Я уже иду!
Поразительно, но комната менялась на глазах.
Боковым зрением Серен замечала, что колонны растут, на них появляются жёлуди и плоды каштанов, а стеклянные люстры между ними улавливали свет заката и вспыхивали фонтанами огня.
Девочка видела своё отражение в тысяче зеркал, и все они были разными, по большей части фантастическими: вот она бегает по лужайке с Томосом, вот красуется в нарядной одежде, а вот держит мать и отца за руки.
Последнее видение больно резануло девочку по сердцу.
Серен хотелось закрыть глаза, но нужно было идти дальше, а потому она сосредоточила взгляд на Вороне.
Но Воронов теперь тоже были сотни.
– Не молчи, чтобы я могла понять, где ты!
Ворон завертелся на цепи и застонал.
– Вижу тебя! Я уже здесь. Не шевелись!