Еще им владела потребность любить, причем любить жестоко. Брин сознавал, что сильно рискует, но уже решил, как поступит.
Вэл ждет самая мучительная смерть, какую он может придумать. Медовый месяц неспешной расчлениловки и пылкого живодерства, длительный, совершенный роман с болью.
Только пустыня — неподходящее место для этой долгожданной идиллии.
Смерть Вэл должна быть чем-то личным и столь же интимным, как самые бурные ласки, священным моментом между ним и любимой женщиной. А пока этот момент не настал, есть другие способы позабавиться.
К чертям Филакиса с его нелепым приказом!
И Вэл к чертям... в ад, придуманный им самим.
22
В Городе и пустыне вокруг него часы текли с аномальной скоростью. Порой Вэл казалось, что время еле плетется и пустячные события растягиваются в целую вечность. А иногда поток впечатлений настолько захлестывал, что за день или час будто проходила целая жизнь.
Вэл пыталась высчитать, сколько провела с Мирой, Симоной и остальными, но могло пройти и несколько дней, и многие недели. Она существовала в восхитительном сне, среди отливов и приливов эротических течений, что могли включать и оргию с участием всего племени, и нечто столь простое, но чувственное, как неспешное обкусывание финика или ломтя спелой дыни.
После Беззубого они захватывали и других мужчин, но этим никогда не отрезали гениталий и обычно, вдосталь позабавившись, отпускали. Некоторые хотели остаться, пройти через кастрацию и жить как женщины, но таких с веселым улюлюканьем прогоняли шквалом камней. Зачастую за лагерем увязывались преследователи... обычно юнцы, что слонялись поблизости в надежде стать гвоздем программы на очередной оргии.
В основном они получали желаемое, даже больше.
В лагере за стенами Города женщины растили овец и жили в примитивных шатрах, прижатых к каменистым склонам для защиты от ветра. Здесь он все время дул с юга, взметая песок, что жалил кожу, будто маленькие заостренные зубы: каждая крупица вызывала мимолетную боль, которая быстро превращалась в ненасытную жажду новых впечатлений.
Раньше пустыня представлялась Вэл чем-то вроде бесплодной лунной поверхности — мили и мили гонимого ветром песка вплоть до ровной линии горизонта. Часть окрестностей действительно была такой, но чаще женщины вставали лагерем близ водоемов, или, по-местному, гельт. Вокруг них росли древние кипарисы, смоковницы, оливы, тамариск и финиковые пальмы. Зачастую приходили напиться дикие овцы, гривистые бараны, антилопы и неодомашненные верблюды. Из нор попискивали фенеки — крошечные пустынные лисы с шерсткой желтой, как маргаритки.
Женщины спали по двое-трое в шатрах, простых убежищах из холста на деревянном каркасе, легко перевозимых с места на место.
По ночам Вэл обычно шла к Симоне либо принимала у себя в шатре Миру. С Мирой приходилось сдерживаться, не отвечая на прикосновения взаимностью, центром любовных игр становилось кормление друг друга. Большую часть времени Мира буквально проедала себе путь к оргазму. Хлеб с маслом вместо грудей. Сливы взамен киски, язык и зубы в качестве половых органов.
Порой Вэл становилось ее жалко, но затем происходила какая-нибудь новая жестокость, очередной озабоченный и глупо храбрый юнец уединялся с Мирой в пустыне и пропадал навсегда. После этих убийств та постоянно возвращалась одна и у ее бедра, словно полицейская дубинка, раскачивался грязный, окровавленный дилдо. Всякие вожделение и привязанность, которые начинала было к ней испытывать Вэл, тут же исчезали.
Впрочем, до поры до времени Вэл оставила мысли покинуть лагерь, поняв, что проще жить среди этого странного сестричества, несмотря на сомнительность предлагаемого им комфорта.
Накануне в лагере пустили по кругу тройку молодых парней, охотно позволивших себя заманить. Один был негром с толстыми, как инжир, губами, двое других поджарыми и мускулистыми, словно акробаты. Стоячие члены всех троих не уступали толщиной их же запястьям.
Наконец очередь дошла до Вэл, удивленной тем, как молодо выглядели парни, как старательно храбрились и, позднее, сдерживали крики, когда их пронзали все более толстыми дилдо. Черненького Мира забрала себе и куда-то с ним пропала.
Один из оставшихся умер, а второй в полубессознательном состоянии уполз, капая кровью из прямой кишки.
ebooksa