– Он мертв, – констатировал граф, пощупав пульс и заглянув в зрачки своему верному слуге. – Умер от переохлаждения.
– Да, мороз ночью был знатный… Что же он не оделся получше?
– Не успел. Возможности покинуть замок могло больше и не представиться. Пошел наудачу, надеялся выбраться…
– И выбрался бы, если б лыжи не подвели… Воистину сама судьба его наказала!
Ингерас встряхнул своего погибшего вассала и услышал глухое звяканье. Распахнул на нем безрукавку и нащупал пришитый изнутри потайной карман. Максимов подошел ближе и увидел, как граф, надорвав материю, вытащил полотняный мешочек.
– Деньги?
Граф молча кивнул, развязал мешочек и со скорбным лицом высыпал прямо на труп австрийские гульдены, имевшие тогда широкое хождение в Центральной Европе. Монет было немного – всего пяток.
– И это все, что он накопил?
Больше при Йонуце ничего не нашлось.
Максимов обошел место, где лежал труп, внимательно ко всему присмотрелся – так непременно сделала бы Анита, окажись она здесь. Никаких других следов не было. Йонуца покарало провидение, а не человеческая рука.
– Что будем делать, ваше сиятельство? Перенесем его в замок?
– Это невозможно. День короток, мы потратили слишком много времени. Скоро начнет смеркаться, и мы можем не найти дорогу домой в темноте. А с таким грузом будем двигаться гораздо дольше.
– Что вы предлагаете? Оставить его тут?
– Этому бедняге уже все равно… Пусть лежит, где лежит.
Максимов задумался. Оставлять тело на съедение волкам было не очень по-христиански, но кто сказал, что этот тип был добрым христианином? То, что он сделал с гостем из Каира, противоречило всем религиозным нормам. Поэтому его безобразные мощи, уже лишенные души, заслуживали той участи, о которой высказался граф.
– Идем назад! – решил Максимов, и они повернули домой.
Но замка над верхушками деревьев не было видно – они отошли чересчур далеко. Единственным ориентиром служила их собственная лыжня, по ней и двинулись.
Шли под впечатлением от увиденного, молчали, состязаний на скорость не устраивали. Смерть человека есть смерть человека, каким бы негодяем он ни был… Но Максимов все же ощущал некое облегчение. Он знал теперь, что Йонуц умер и опасность, связанная с ним, миновала. Анита, наверное, тоже обрадуется, когда узнает.
Темнело. Небо гасло, как догорающий светильник, тучи становились все чернее. Максимов прибавил ходу – слова графа о том, что они могут сбиться с направления и заблудиться в лесу, беспокоили его. Ночевка в сугробе в их планы не входила. Да и как ночевать? Ни крыши над головой, ни огня. Максимов и флягу свою с согревающим напитком оставил дома, забыл впопыхах. А ну как разыграется новая вьюга и к утру занесет лыжню?
По коже пробежал озноб. Замерзнуть в трансильванских дебрях… Не мстит ли им Йонуц за свою погибель? Не зовет ли за собой в ад?
ebooksa