– Завтра! Все оставляем на завтра. Утро вечера мудренее… Тем более чертям нужна хорошая зарядка, а то у них, наверное, сил не осталось про себя орать.
Глава 18. Крест крестов и кривое зеркало
Как доползла до постели, Манька уже не помнила. Может, Дьявол донес. Уснула на ступенях лестницы подвала, а проснулась в предбаннике и, наверное, время близилось к полудню. Солнце поднималось к зениту, но было еще далеко от него. Через открытую дверь оно светило прямо в лицо. Несмотря на лето, в земле, обогретой неугасимым деревом, солнце осталось зимним – всходило поздно, заходило рано, и не жарило, как в летние месяцы.
Дьявол хлопотал у костра, напевая под нос: «Твой образ белым облаком летит! Белым-белым-белым снегом скрыт! Я пожелать могу лишь миллион удач, – заметил. Как она подходит. Вскинулся и пропел тише: – О, королева всех ментальных передач! – а потом перешел на припев: – Скромная, милая, самая красивая…»
От победоносного настроения не осталось и следа. Сейчас, когда чертей не было, победа уже не казалась такой значительной, как ночью. Общегосударственным коллективным мнением чертей на свете не существовало – и скажи она кому, что чертей извела, кто поверит? А последние слова Дьявола и вовсе причинили ей боль. Нет, не обиделась – его право, кого любить, но столько времени вместе и в последнее время ей казалось, будто шли они, как друзья, которые делят между собой горести и радости, и не целомудренную вампиршу он любит, а ее, бестолковую, пропахшую смолой и покойниками, уязвленную до кости, с тяжелой ношей на спине, которую она несла безропотно и терпеливо.
Мог бы хоть чуток вести себя корректнее, не поминая каждый раз врагов. Мало Радиоцарице любви, которую имела от всея государства? Где справедливость?
Но нет, не желал он ей светлую жизнь! У Дьявола в этом путешествии был свой интерес: столкнуть лбами королевских кровей умницу и ее, безродную посредственность. Зачем? – она не знала. Но его интерес, в части замысла встреча лицом к лицу, с ее планами совпадал полностью. Именно поэтому все трудности она сносила смиренно, как великомученица. А после того, как узнала о природе своих врагов, решила, что будет учиться всему, что удастся разузнать. А если Дьявол учить не захочет, то попробует как-нибудь достать знания, наблюдая за ним. О нечисти он знал много, и даже вроде бы невзначай брошенные слова могли содержать полезную информацию. Все могло пригодиться!
И физические нагрузки…
А вдруг Благодетельницу за волосы придется оттаскать? Так, незаметно для себя самой, она научилась отбивать удары, падать, чтобы не ушибиться, ловко бегать и прыгать, прятать следы и готовить пищу из того, что под рукой, не бояться ни черта, ни зверя, даже управляться с топором и посохом, которые могли стать опорой в пути или мощным оружием против неприятеля…
В последнее время она все чаще завидовала нечисти, которой достался самый интересный и обаятельный Бог. Все знал, все умел, всему мог научить.
Как-то он спросил:
– Для чего тебе Благодетельница? Можно ведь в какой-нибудь глухой деревне спрятаться или в лесу остаться, кто догадается, что ты – это ты?
Манька и сама не знала, ради чего так хочет увидеть Благодетельницу, укравшую душу, соблазнившую ее вампирскими посулами. Но сама идея и ее воплощение казались важной задачей, будто от этого зависела жизнь. Раньше ей казалось, что стоит им поговорить, как женщине с женщиной, и как мудрому народу с правительницей, все встанет на свои места, поймет Благодетельница свои заблуждения, прозреет, и настанет в государстве золотая пора, а теперь вторая причина добавилась: если бы свиделась с Благодетельницей и услышала ее голос, может, смогла бы вспомнить слова, которые бросали вампиры в землю, когда она лежала перед ними без сознания.
Слова из земли были не просто слова – стрелы, облаченные в истину, хоть и лживые, каждое слово становилось перстом чужого Бога.
Ей бы только увидеть вампирское личико, которое искусственно испоганило ей жизнь! А лучше разок плюнуть и вдарить, как следует, чтобы клыки сломались. Хотелось бросить ей в лицо, что она самое мерзкое и отвратительное чудовище на свете и не сломала ее! И пусть она будет одна-одинешенька среди старой-престарой бессмертной нечисти, и пусть Дьявол будет на стороне врага, они не заставят ее считать себя побежденной.
Она зажмурилась от удовольствия, когда проехалась по приятной мечте. Манька приберегала ее с тех пор, как узнала, что вампиры делают с человеком, чтобы заполучить свое благосостояние. Мечта обречь Благодетельницу на муки приятно щекотала сердце.
И вдруг поймала себя на мысли, что рассуждения ее сходны с теми, как когда потеряла из виду вход в пещеру, и черти завладели ее головой. Первое, что пришло в голову, что у мечты нет ни начала, ни конца, будто мысли застыли во временном пространстве. Сам собой напрашивался вопрос: а что она будет делать потом? Она уже не думала, как раньше, когда отправлялась в поход, что Радиоведущая поймет ее или утрется плевком и начнет оправдываться перед нею. Осознала: губительница – не человек, ее благословляли оборотни, черти блюли ее счастье, сам Дьявол помазал на престол, народ служил ей верой и правдой.
Что потом?
Ответ так красиво не приходил.
«В том-то и дело, что верой!» – подумала Манька с горечью. Стали бы люди служить, если бы знали, что правит ими вампир, упиваясь людской кровью?
ebooksa