– Маня, ты несешь в себе Проклятие, твоя душа – благоприятное порождение вампира, и ты спрашиваешь какой враг?! Верь мне, сегодня ты заколола свою болезнь, по имени Суицид! Каждый человек, убивая себя, верит, что именно этот бессмысленный, по сути, поступок (я и так заберу каждого!) убедит воинов тьмы открыть ему волшебные врата в мир добра и света! Но к чему этот разговор?! Я устал прикрывать себя, прикидываясь, будто я, Бог Нечисти, имею в себе от человека, – Дьявол вдруг стал насмешливо угрожающим, наступая на нее. Глаза его стали хищными, полыхнув алчным ядовитым зеленовато-красноватым огнем. – Маня, весь мир, весь мир помнит мое имя, и между делом платит мне страхом! Давай рассуждать здраво: я разве оберегаю проклятых? Разве я мешал им убивать себя? Разве я не позволяю вампирам убивать вас? Мои дети не ждут подаяний, я дал им бессмертие – вечную жизнь без угрызений совести, без боли. Отдал им Царствие Божье на земле, и оставил себе Царствие Небесное, где огонь и сера пожирают ваши внутренности. Я отдал им вас. Одним миром мазаны мои дети и я! Много ты знаешь примеров, когда я помог бы вам превозмочь нечисть?!
– Ну, не знаю, были же герой, – растерялась Манька, попятившись.
– Вечно народ придумывает героя, который с папахой и саблей на коне спасет из заточения угнетенных, – усмешка проскользнула на его губах, на которых запеклась кровь. Дьявол внезапно стал плотным, существующим физически, теряя человеческие очертания. С обеих сторон губ свешивались клыки, спускаясь до подбородка, весь он покрывался какой-то слизью, из-под которой проступила металлическая чешуя, тело вытянулось, превращаясь в тело дракона, голова покрылась наростами и шипами.
– А избы?! Мы же их вместе лечили! – торопливо напомнила Манька, испуганно вскрикнув. – И Бабу Ягу помог мне превозмочь!
– Избы – достояние государственное, но к чему она нам? Разве дети мои живут в доисторических избах? – бесстрастно и зловеще ответил Дьявол. – А Баба Яга слишком многим мешала! Она была проклятой, и не одну душу держала за горло, которых ты выносила отсюда, диктуя через них моим совершенным творениям свою волю. Ты не можешь отрицать, что она имела склад боеприпасов: огонь, вода, черти… Разве это свобода? А если о дочери беспокоилась, почему подарок не развернула? Ковер-самолет, не ступа! Это ты мне ответь, почему я, Бог Нечисти, сопровождал тебя так долго и терпеливо? Ты хоть понимаешь, кто я? Я – Дьявол! У меня миллиарды таких, как ты, заключены во тьме!
Манька молча отступала. Испуг перерос в животный ужас. Тело стало ватными.
Дьявол перестал быть тем, кого она привыкла видеть. То был не Дьявол, а страшный змей о ногах и рогатой голове, и страшными лапами, с когтями в четыре ее пальца, а за спиной был уже не плащ, а перепончатые крылья, которые бились об пол избы. Весь он покрылся чешуей, противной с пупырышками кожей и шипами. Он стал большим, и стал бы еще больше, если бы позволили размеры подвала, который изба забила хворостом, разными новыми бочонками, пчелиными ульями и небольшой мельницей с жерновами, со следами муки, но пространство исказилось и снова стало больше, чем оно было, выказывая Дьяволу почтение и оставляя место для маневра. Из пасти страшного крылатого полузмея-полудракона вылетел смрадный огонь, и огненная слюна падала на пол, когда он произносил слова, и пол дымился.
Манька прижалась к стене с вывернутыми от страха внутренностями, краем глаза заметив, как корчится в огне ее отражение. Все ее тело сотрясла дрожь – дальше пятиться было некуда.
– Разве могут мои дети жить спокойно, если есть что-то, чего они должны бояться? Я знаю, где лежит крест! Он у нас за спиной! – продолжал громыхать Дьявол скрипучим страшным голосом, который разрывал ушные перепонки. Бранные слова вырывались из его пасти вместе с огнем. Он медленно приближался, скользя между хозяйственной утварью, сметая ее в сторону.
Манька внезапно поняла, какой глупой была. Она даже не посмела обернуться, чтобы посмотреть, какой такой крест нужен был Дьяволу. Она видела перед собой клыки, длинный раздвоенный язык, который был, как обоюдоострый меч. Сердце бешено забилось, неровно и гулко отбивая последние секунды. Ужас обуял ее, но она не могла сдвинуться с места. Безвольное тело стало чужим, отказываясь повиноваться. И она закричала всем своим существом, вздрагивая от каждого Дьявольского слова, которые стали чуть тише, но изо рта не вырвалось не звука. Он дохнул, и пламя ударилось рядом, едва не опалив ее, поднял кинжал лапой, зажимая между длинными когтями, и стал медленно проводить ножом у самого ее лица.
Она еще помнила, как он вибрировал в руке, указывая нужное место. Если нож разил врага – а Дьявол, не иначе, посчитал ее врагом, то зарезать ее этим ножом ему ничего не стоило – Манька отвернулась.
– Глупо думать, что за этот крест я не верну дюжину чертей туда, откуда они пришли! – прозвучал голос Дьявола над самым ухом. – Но, глупо думать – суть природной особенности недостойных тварей – стал бы тот, кому нужен крест, и кто не видит его, искать его сам? – Глаза Дьявола пылали холодным светом. – Только проклятый может достать такой крест! Вы – жалкие создания, не способные понять, что плевела дважды дает урожай, пока вызревает пшеницы, и если сорняк не выдернуть с корнем, он задушит посевы! Да, я сею сорняк, плевела проросла на всех полях, и она ввергнет пшеницу в Ад!
Голова его потянулась к ней, крылатое чудище щелкнуло зубами.
Манька смотрела на Дьявола затравленно, до нее, наконец, через животный ее ужас, стало доходить, как мало она знает о Дьяволе, вампирах и оборотнях. Сам Владыка Мира приносил клятву верности ножом той, которую она не любила всем своим сердцем. Просто не было на земле для нее места, если сам Дьявол так захотел… Но разве могла она себе представить, что именно она встанет на пути Благодетельницы? Маленькая, несчастная, жалкая…
Не было ей места, и не надо! Унижаться она не будет. Одно примеряло ее с действительностью: то, что не было на земле человека, который мог бы сравниться с Владыкой Вечности, чтобы побороть и его.
– Я – не червяк! – тихо беззвучно прошипела Манька в ответ, глядя Дьяволу прямо в его пылающие глаза.
Сердце облилось болью, мысленно перед глазами пронеслась вся ее короткая беззлобная жизнь. Не та жизнь, которую показало зеркало, другая. Солнце, весна, сараюшки, в которых она поселялась, из которых ее изгоняли, верные псы – Шарик, Жулька, Цезарь и Лорд – убитые кем-то один за другим…
Она закрыла глаза, задержав дыхание, чтобы вздох ушел вместе с жизнью…
– Маня, не многие оказались бы храбрее, чем ты, но я помню, что мы с тобой пуд соли съели! – голос Дьявола прозвучал мягко и насмешливо. – И не какой-нибудь, а железной! Ты меня помнишь еще? Или твой дар речи был утерян вместе с твоей вновь приобретенной памятью? Вот и зверюшек вспомнила! Силенки тебе еще пригодятся… Честно признаюсь, что это была репетиция предстоящей встречи с драконами… Мимо них и мышь к Идеальной Женщине не проскочит. Поверь, даже в три избы они не поместятся, и голов таких у них не одна, а двенадцать! Ну, если мерить завершенной стадией…
Маньке приоткрыла один глаз, потом второй, и зажмурила снова. Дьявол все еще истекал слюной. И только поверив, что он не собирается ее убивать, она сползла на пол, лишившись последних сил.
ebooksa