На стене ничего не было, но Манька заметила замазанный распил в бревне, который при простукивании обнаружился глухим звуком некоторой пустоты. Она предупредила баньку, что будет немного больно, и, вооружившись кинжалом, подаренным Дьяволом, отковырнула брусок, который прикрывал тайник.
Крест крестов лежал там, но взять его не удалось. Манька видела крест как материальную вещь, но руки ее проходили сквозь него.
– Странно, – обомлел Дьявол, когда заглянул в тайник и обнаружил раритет. – Обрастать начинаю всякой чертовщиной! Я тоже его вижу! – отошел, проморгался, вернулся и не поверил глазам.
Дьявол стал таким убогим и жалким, что Манька сразу начала его жалеть.
– На смех мне вижу я, что это – дьявольский крест! Неужто на моем собственном изобретении споткнули меня? – горестно воскликнул он. – Люди меня в глаза высмеивают, другие спасителями в спину тычут! Да что же это творится-то на белом свете! – всплеснул руками. – Всякий страх перед Богом потеряли! А я думаю, что такое, в Раю пополнения не было две тысячи лет, единичные голуби – один – два в столетие! Абсолют обижается: «Посмотри, – говорит, – что за текучесть у тебя!? Скоро весь перейду в Бытие, и каждый летит и пищит: «Я Бог!», а Я каждый раз понять пытаюсь, это ты, мой Блудный Сын, или не ты? Настроение у тебя испортилось? Решил, как раньше, парить надо мною?» И сколько бы ни объяснял Ему, что жизнь у меня замечательная – Папаша не верит!
Дьявол, наконец, нашел объективную проблему и разошелся не на шутку, решив излить на нее всю свою печаль и невысказанную боль с такой напористостью, что ничего другого не оставалось, как только слушать его причитания. Таким Манька его никогда не видела, и хотела бы как-то его утешить, но в голову ничего умного не приходило.
– Мы-то как с Абсолютом порешили, – простонал Дьявол, схватившись за голову, – что пока жив человек, Отец Мой его в свой удел тянет, а я в свой, а как умер, я Ему всех, кто Его Богом назвал, а себе – кто назвал меня! И кто назвал меня своим? Ой, горе-то, горе, и кому помолиться? Полчища тараканьей тьмы, как тать, прошлись по моей земле, и заполонили ее Спасители, спасая всех до единого! А мне-то что делать, кому оставлю свою Утопию?
Манька кое-как сообразила, что идеализировать Дьявольские причитания не надо: у нее появились сомнения, что крест не подействовал на него с этой стороны. Обычно Дьявол был в здравом уме и твердой памяти, даже когда его заносило, а теперь уподобился человеку и казнил себя за ту жизнь, которой был всегда доволен.
– Ну ладно, что теперь то… Слезами горю не поможешь. Ты еще можешь все исправить, ты же бессмертный. Давай лучше подумаем, как разбить этот красивый треугольник, – растерянно предложила она.
– Не могу, Маня, ой не могу! – Дьявол сел и залился горючими кровавыми глазами. – Утоплю я в крови Благодетелей моих! Утоплю! – он выскочил из бани и слезы полились ручьем, разбиваясь о землю. И там, где слезы оросили землю, начали вырастать страшные существа, которые, внимая ему молча, уходили на все четыре стороны.
– Стоять! – заорала Манька, сообразив, что Дьявол творит что-то такое, что не смог бы сделать некрещеный. – Это кто? Кто это такие?!
– Это, Маня, пожары, ураганы, смерчи, кислородные голодания, потепления, похолодания, наводнения, пустыни и метеоритные камни с неба… Кровь это, кровь земли! – продолжал он лить кровавые слезы, но, похоже, что на улице действие креста начало ослабевать. Дьявол перестал рыдать, только хлюпал носом, и, наконец, он и сам понял, что земля ушла у него из-под ног.
– Ой, что это со мной? – он схватился за голову и посмотрел на нее виновато.
– Я с вампирами бьюсь, а что получу? Этих злодеев? – она ткнула пальцем на исчезающих в пространстве чудовищных существ. – Ну-ка, верни их! – твердо потребовала она, топнув ногой.
Дьявол отвел глаза и посмотрел вслед чудовищам, которых сам только что наплодил.
– Не могу, – пробормотал он, стараясь на нее не смотреть. – Пока на земле всю пролитую кровь не соберут, не успокоятся: где войну развяжут, где золото начнут делить, где разломят землю… Однако, – Дьявол окончательно пришел в себя, – надо бы посмотреть, что так меня разворошило…
В баню он не пошел. Своими девятью зрениями он, видимо, мог смотреть из любого места, но спустя минуту был готов зарыдать снова. Манька вцепилась ему в грудки и начала трясти так, что голова у Дьявола едва не отвалилась, болтаясь из стороны в сторону. Она поняла, что против креста у него нет никакого сопротивления, и, самое неприятное, действовал он на него как-то наоборот.
– Говори, что там, – зарычала она не хуже оборотня.
– Маня, там черт – заключенный! Зачем его растянули так?! – тоскливо захныкал Дьявол, глядя в пространство перед собой. Уголки глаз его снова наполнились кровью, готовые сорваться. Манька подставила ладонь, чтобы в случае, если Дьявол сорвется, не дать им упасть на землю. Думая, что уж о чертях-то знает все, она выпалила:
– Да чего его, нечисть, жалеть?!
ebooksa