Приговорён к свободе

Блестящий управленец, хороший воин и манипулятор. Со стороны может показаться, что он идеален, но его недостатки также сильны, как и достоинства.

Он ходит по краю, потому что без риска не всегда чувствует себя живым. Он выплёскивает эмоции на максимум, бросается в самую гущу событий, но не может хладнокровно уничтожить кого-то. Он плохо понимает людей по отдельности, но с лёгкостью управляет целой командой одновременно.

Мне порой кажется, что я знаю Августа лучше, чем себя. Что же он решил на этот раз? В безопасности ли сейчас?

Конечно, я не отрицаю, что при его жизни невозможно быть в полной безопасности, но именно это – цена нашей свободы. Мы рискуем, потому что сами так решили. Это наш выбор.

Я не смогла сдержать своего слова и помочь команде, хотя клялась защищать до последнего вдоха. Я стала предателем, и если Август решил оставить меня здесь, противиться не стану.

От Судьбы не уйдёшь. Но я буду очень скучать.

Орфей

Холодно. Как же холодно… Моя старая куртка – сколько ей уже лет-то? – совершенно не спасает от пронзительного ветра и ледяного осеннего дождя. Мне её отдал Август, отправляя в больницу к своему знакомому хирургу. Откровенно говоря, эта куртка уже и от простого сквозняка с трудом спасает.

Морщась от утренней сырости, я ещё раз взглянул на корабль, исчезающий вдали, и достал из рюкзака карту, начерченную Августом.

Как только мы вызвали «скорую» и издалека убедились, что Нарциссу забрали и оказали ей помощь, вместе с командой отправились на кладбище, где провели около двух часов, постоянно оглядываясь и надеясь, что нас никто не преследует. К счастью, хоть что-то прошло гладко. Хотя если знать причину нашего похода в это жуткое местечко… Нет, я ничего не имел против, клянусь, но это уже второй мой поход на кладбище за последние двое суток!

Корабль направился в другой город, а капитан договорился с хирургом насчёт моей операции, заплатив ему круглую сумму. Команда ждала от меня вестей, сказала, что примет в команду любым и поможет обосноваться в случае чего. Август добавил, что я всегда могу рассчитывать на их помощь. Я ответил тем же.

Хель заменила мне семью. Может, я принял предложение Августа много лет назад не только из-за того, что мечтал о путешествиях и не имел возможности реализоваться в другой области? Может, я ещё и нуждался в семье?

Всех нас всегда преследовало первобытное чувство. Страх.

Он появляется и время от времени исчезает, но всегда остаётся рядом, дышит за спиной холодным туманом. Я люблю всё романтизировать и делать невесомым, словно тяжесть в воздухе перед дождём. Меня потому и звали Орфеем – покровителем романтики, лёгкой наивности и осторожности, смешанной с безрассудством.

О страхе мы никогда не говорили друг с другом. Запрета не было, но эта тема только заставляла нас чувствовать себя уязвимее. Мы сами построили свою жизнь, решили стать частью группировки и зарабатывать на жизнь таким способом. Каждого к этому выбору подтолкнуло что-то своё. Безысходность, жажда денег, приключений, желание рисковать и каждую минуту наслаждаться адреналином, словно живя только им.

Но что направляло Августа? Этого не знает никто.

Мы не знаем почти ничего о его семье или прежней жизни, не всегда можем понять, что творится у капитана на уме. Но кое-что я выяснил.

Из рассказов коллег знаю, когда именно Август вернулся на корабль после тюрьмы. Но я также знаю, в какой день он сбежал. Об этом говорили многие, новость не проскочила и мимо меня, на тот момент гвардейца и стража порядка.

Между двумя этими датами прошло больше трёх месяцев. Где он был всё это время? Где скрывался от гвардии, рыскающей повсюду? Куда направился, сбежав из тюрьмы средь белого дня?

Он никому не говорил об этом, но никто и не спрашивал. Я же просто не имел права задавать такие вопросы после всего, что Август для меня сделал, это было бы верхом неблагодарности. Так что я решил успокоиться и не придавать этому значения. У каждого из нас когда-то была своя жизнь, о которой остальным известно совсем немного. Тем более, что если всё получится, команда останется для меня в прошлом.