И вновь викинги нашли старый лагерь Лейфа и обосновались там на зиму. Но зима выдалась особенно суровой, и большая часть скота, который они привезли с собой, погибла. Да и «винных ягод» оказалось далеко не так много, как обещал Торфинн: во всяком случае, на «обильные пиры с вином» их явно не хватало.
Единственной радостью, скрасившей зиму Торфинну, стало то, что Гудрид родила ему первенца. Маленький Снорри, так назвал его отец, оказался первым европейцем, появившимся на свет в Северной Америке[129].
С наступлением весны колонисты разделились на две группы: одна вернулась в Гренландию, а другая переселилась на новое место[130]. Торфинн построил частокол – вероятно, зная о том, что в округе обитают скрелинги; впрочем, те казались достаточно мирными. Через некоторое время появилась группа туземцев, желавших торговать, и Торфинн охотно согласился, сделав лишь одно исключение: продавать скрелингам оружие он запретил под страхом смерти.
Некоторое время колонисты вели с местными жителями мирный обмен, но через три недели целая орда скрелингов внезапно высыпала из леса и напала на лагерь[131]. Атакующие быстро прорвались через частокол, но затем увидели нечто такое, что привело их в ужас.
Во-первых, на глаза им попался бык, что был заперт в загоне, – единственный самец, переживший прошлую зиму: он яростно ревел, возбудившись от шума битвы. Скрелинги никогда еще не видели такого животного, и это зрелище заставило их призадуматься. А затем произошло кое-что еще. Викинги, застигнутые врасплох, не понимали, то ли сражаться с нападающими, то ли бежать. Но тут вышла Фрейдис, потрясая мечом, точно свирепая валькирия, и грозными криками побуждая мужчин дать врагу отпор. Придя в себя, викинги быстро построили щитовую стену и ринулись в атаку. Скрелинги разбежались и скрылись в лесу.
Колония была спасена, но все понимали, что повторное нападение неизбежно – это был лишь вопрос времени. Торфинн попытался избежать очередной стычки, перебравшись на новое место, но зима вновь выдалась суровой, и колонисты сдались. Даже Торфинн решил, что с него достаточно. Как только позволила погода, викинги пустились в обратный путь.
Что по этому поводу подумала Фрейдис, неизвестно, но, скорее всего, она сочла своего земляка слабаком. Так или иначе, она пришла к выводу, что рассчитывать на мужчин не стоит: основывать колонию в Винланде придется своими силами. От мужа, как и прежде, не было проку: ему не хватало ни воображения, ни предприимчивости, чтобы собрать команду. Но, к счастью для Фрейдис, тем же летом, когда она вернулась в Гренландию, из Норвегии прибыли двое братьев – Хельги и Финнбоги, – у которых уже имелись свои люди. Фрейдис пригласила их в гости и принялась потчевать историями о легкой поживе, которую сулила западная земля.
Не прошло и месяца, как братья согласились попытать счастья в Винланде. Они пообещали предоставить свой корабль и справедливо делить любую добычу, которая достанется участникам похода; договорились, что на борту каждого судна будет не больше тридцати человек.
Однако стоило им добраться до Винланда, как договор распался. Братья первыми прибыли в лагерь и обосновались в старом доме Лейфа. Когда Фрейдис стала возражать, Хельги и Финнбоги указали, что она сама нарушила соглашение, спрятав пятерых лишних мужчин на своем корабле. Началась долгая перебранка; в конце концов, братья взяли своих людей и переселились на другое место. К началу зимы отношения настолько испортились, что два лагеря прекратили любое общение. Наконец, Фрейдис решила устранить своих соперников типичным для викингов способом – хитрым и жестоким в равной степени. Однажды рано утром она пришла к Финнбоги и предложила ему помириться. Она заявила, что хочет вернуться в Гренландию, и спросила, не продаст ли ей Финнбоги свой корабль – тот, мол, побольше ее собственного. Финнбоги великодушно согласился, и Фрейдис вернулась к себе.
Забираясь обратно в кровать, она нечаянно разбудила мужа, и тот спросил, почему у нее такие холодные ноги. Фрейдис ответила, что ходила помириться с братьями, но те не стали слушать ее, а попросту взяли и избили. Разгневанный муж собрал всех своих людей и ворвался в лагерь Хельги и Финнбоги.
Те были застигнуты врасплох. Всех их домочадцев схватили, связали и выволокли во двор, где и убили на глазах у Фрейдис. В живых остались только пять женщин, которых мужчины не пожелали убивать, как бы ни умоляла их Фрейдис. Тогда она стала насмехаться над мужем за его слабость, а когда он все же отказался, схватила топор и сама зарубила пленниц.
Этот чудовищный поступок, возможно, доставил свирепой Фрейдис удовольствие, но теперь колония была обречена. Поселенцев осталось слишком мало, чтобы выдержать зиму. Фрейдис с мужем вернулись в Гренландию, пригрозив убить любого, кто расскажет о том, что произошло, и на этом все попытки колонизировать Новый Свет прекратились.
Впрочем, есть свидетельства, что викинги время от времени плавали к западной земле за сырьем. В одной исландской хронике за 1121 год упоминается путешествие «на поиски Винланда», а в XIV веке гренландцы посетили Маркланд, чтобы запастись древесиной[132].
Однако невозможность создать постоянную базу в Винланде обрекала Гренландию на прозябание. Этот остров был слишком скудным, чтобы поддерживать европейский образ жизни, основанный на животноводстве. Не хватало пастбищ, древесены, железа и сельскохозяйственных угодий.
Винланд прекрасно бы решил эту проблему. В самом узком месте Девисова пролива Гренландию от Баффиновой Земли отделяет чуть более 300 км. А немного дальше раскинулся огромный континент, изобилием ресурсов превосходящий не только Исландию и Скандинавию, но и Европу в целом. Однако викингам просто не хватало людей, чтобы противостоять коренному населению Америки[133]. В итоге гренландская колония попала в полную зависимость от торговли со Скандинавией. Пока морские короли викингов правили своей обширной северной империей, поддерживать такую торговлю было, по крайней мере, возможно. Но уже к XI веку торговые пути начали меняться.
В то же время климат Гренландии постепенно портился. С середины XIV века среднегодовая температура стала падать, сократились и без того небольшие площади пахотных земель. Спасаясь от надвигающихся ледников, в Гренландию мигрировали инуиты из Северной Канады.
Последние годы жизни гренландских викингов оказались не из приятных. Группа скелетов, эксгумированных на территории Западного поселения, рисует картину умирающей цивилизации. Половина из тех, кто дожил до восемнадцати лет, умерли еще до тридцати, а средний рост мужчин и женщин составлял лишь около полутора метров. Голодали теперь куда чаще, чем прежде; исландская «Книга о заселении земли» сообщает, что старых и беспомощных попросту «убивали и сбрасывали со скал». По мере глобального похолодания сообщение между двумя колониями на острове ухудшалось. После долгих лет молчания житель Восточной колонии по имени Ивар Бардарсон попытался связаться с Западной – и записал в дневнике, что не нашел «никаких людей, ни христиан, ни язычников, – только множество одичавших овец».
Восточное поселение продержалось немного дольше. Оно сильно пострадало от чумы, а в 1379 году «скрелинги (инуиты) совершили на него набег, убив восемнадцать человек и уведя двух мальчиков в рабство». Последняя запись о живых обитателях Восточной колонии – пугающе краткое упоминание в исландской хронике: «В 1410 году от Рождества Христова… Сигрид Бьёрнсдаттер вышла замуж за Торстейна Олафссона». После этого исландские корабли перестали ходить на запад, и воцарилась тишина[134].
Гренландские колонии во всем зависели от торговли, и, по иронии судьбы, викинги сами перерезали этот волосок, на котором висела жизнь их товарищей. Нашелся другой источник предметов роскоши, которые поставлял отдаленный остров, – моржовой кости, мехов и тюленьих шкур. Этот источник располагался гораздо ближе к скандинавским рынкам, на территории современной России. Следовательно, больше не было нужды рисковать жизнью и здоровьем в опасных путешествиях по бурным северным морям. Все экзотические товары, о каких только мог мечтать богатый морской король, теперь поступали с Востока.
Торговцы
ebooksa