Возвращение Хуана из серой зоны стало отрезвляющим напоминанием нам всем: сознание всегда на шаг впереди исследований. Показывая пациентам фильм Хичкока, мы радовались, что отыскали идеальный способ найти, выследить сознание в его самом загадочном логове. Однако мы вновь оказались отброшены назад. Хуан был в сознании, но мы так и не смогли этого понять. Сканер фМРТ – важный и многофункциональный инструмент, и мы постоянно совершенствуем наши подходы. С разработкой новых компьютерных технологий мы научились задавать вопросы таким пациентам, как Скотт и Джефф, подошли вплотную к возможности ведения диалога в режиме реального времени с внутренним «я» пациента. В то же время исследования серой зоны помогли нам разгадать конструкцию сознания, выяснить, как именно процессы, идущие в нашем мозге – память, внимание и способность мыслить, – связаны с общими для всех понятиями, такими как «интеллект», и как все это возникает внутри наших голов в комке серой и белой материи весом в три фунта (чтобы узнать, как мы решили некоторые из этих и подобных вопросов, пожалуйста, посетите наш сайт www.cambridgebrainsciences.com). Во всем мире исследователи используют фМРТ-сканирование для отображения архитектуры наших мыслей и чувств, определяя важнейшие связи между тем, как функционирует наш мозг, как мы ощущаем связь с реальностью, как развиваем свою идентичность, как формируем ее на протяжении всей жизни. Эксперимент с фильмом Хичкока показал: наше сознание тесно связано с сознанием других, переживающих одно и то же событие, с тем, что, как мы думаем, думают и чувствуют другие, с нашей теорией разума.
Однако фМРТ – дорогостоящий аппарат, а перевозить пациентов к сканеру – процесс довольно трудоемкий, что ограничивает потенциал исследований, как бы нам ни хотелось помочь людям общаться с их близкими, запертыми в серой зоне. Наше будущее во многом зависит от возможной оптимизации этой громоздкой и дорогой технологии. Вот если бы можно было сделать томограф небольшим, портативным, удобным для использования и передать его родственникам и друзьям пациентов, позволить им найти путь к сознанию почти потерянных любимых!
Однажды ночью в мае 2010 года около половины четвертого утра Уинифред внезапно проснулась: ей показалось, муж слишком громко храпит. Однако она почти сразу же поняла: происходит нечто странное.
– Прежде он не храпел так громко, – рассказывала она потом. – То есть, может, и храпел, но я никогда не просыпалась от этих звуков.
В ту ночь Уинифред встревожилась не на шутку. Шестым чувством она поняла: мужу плохо. Она попыталась его разбудить, думая, что тому снится кошмар, но не смогла. Тогда она позвала детей – сын и дочь спали в соседних комнатах. Мальчик вызвал скорую помощь. Уинифред и детям по телефону посоветовали до приезда скорой уложить Леонарда на пол. Это было нелегко. Леонард отличался крупным телосложением, в юности он служил моряком в Бомбее, а позже работал на верфях Дубая.
Скорая помощь примчалась через десять-пятнадцать минут.
– Я все время смотрела на часы, думала, как долго они едут, – рассказала мне потом Уинифред.
Леонард перестал дышать. Фельдшер определил, что у него остановилось сердце, и принялся делать искусственное дыхание и непрямой массаж сердца. Сердце Леонарда то начинало биться, то останавливалось. Мужчину отвезли в местную больницу Брантфорда, где ввели в искусственную кому, чтобы уменьшить вероятность дальнейшего повреждения мозга. После травмы метаболизм головного мозга, как правило, значительно меняется, некоторые участки остаются без достаточного кровоснабжения. Уменьшая количество энергии, необходимой областям мозга, можно защитить этот орган во время острых приступов.
Леонарду сделали операцию на сердце – одна артерия, как выяснилось, была закупорена полностью, а другая на восемьдесят процентов. Хирург остался доволен результатом.
– Его тело в отличной форме. Подождем, посмотрим, когда он выйдет из комы, – сообщил он Уинифред.
На следующий день Леонард вышел из комы и «застрял» в серой зоне.
– У меня плохие новости, – сказал врач. – Мозг Леонарда серьезно поврежден. Он в вегетативном состоянии. Вероятнее всего, он не выживет.
В результате событий мая 2010 года Леонард и Уинифред встали на путь, который неизбежно привел их в нашу лабораторию.
Дамиан Круз, наш гений ЭЭГ (электроэнцефалографии), подал блестящую идею: приобрести машину, джип, чтобы посещать на ней пациентов. Он же назвал эту передвижную лабораторию «ЭЭДжип». И это стало нашим следующим шагом в стремлении погрузиться в глубины сознания. Я давно искал мобильное решение, способ тестировать пациентов, запертых в серой зоне, где бы они ни находились, дать им возможность общаться с родными. Мы вновь, но уже другим образом объединяли человека и машину, органическое и искусственное, синапсы и кремний. Вспомнив о счастливых днях в кембриджском отделе, я попросил знакомого художника, Уэса Кингхорна, разработать логотип для нашей передвижной лаборатории и нанести его на капот, заднюю дверь и две передние двери.
– Пусть будет Парк Юрского периода, но не точная копия, чтобы нас не засудили, – попросил я.
Получилось нечто фантастическое! Незабываемый скелет Т-Рекса художник заменил на мультяшный мозг. Красно-желтые фирменные цвета он превратил в фиолетовый и белый. Вместо силуэта джунглей мы увидели очертания университета, угадывались даже величественные башни. Тем летом все прохожие провожали взглядами наш джип.
– Что это там?.. Что такое?
Таким образом джип послужил удобным средством передвижения для нашего нового «секретного оружия» – портативного ЭЭГ. ЭЭГ отличается от МРТ или ПЭТ, однако цель у них одна: обнаружить сознание и установить контакт с вегетативными пациентами. Сделав наше оборудование мобильным, мы сможем навещать пациентов у них дома и в больницах. Мы поможем не только людям с черепно-мозговыми травмами, но и тем, кто страдает от нейродегенеративных заболеваний, таких как болезнь Паркинсона и болезнь Альцгеймера. Эти изнурительные состояния постепенно ослабляют разум и тело и встречаются все чаще по мере увеличения продолжительности жизни.
Наши аргументы были просты: фМРТ – невероятная технология, с ее помощью мы приоткрыли окно в цитадель сознания, заглянули в мозг, однако томограф очень большой и тяжелый, перевозить его с места на место по требованию невозможно. Расходы на транспортировку пациентов к сканеру включают оплату машины скорой помощи, заработную плату медсестер и помощников, родственникам приходится оплачивать проживание в гостинице, уход за пациентом в больнице неподалеку от нашей лаборатории – весьма ощутимые расходы, хотя само сканирование оплачивает наша лаборатория. Новые технологии, позволяющие осуществлять общение с пациентом не в сканере, а в домашних условиях, откроют целый мир возможностей. Так, врачи будут сканировать больше пациентов, расходы резко снизятся, а наши усилия по изучению серой зоны принесут новые плоды.
Летом 2015 года Дамиан, Лаура и я сели в наш новый джип и отправились в Брантфорд, небольшой городок неподалеку от Лондона, в юго-западной области Онтарио. Мы ехали к Уинифред и Леонарду.
ebooksa