Чеслав, обтирая кровь с кинжала, посмотрел, как паренек проверяет ременную перевязь на широких лесных лыжах, и, подойдя к саням, вытащил еще одну пару.
– Атамана зовут Клещ. Основа его ватаги, еще до снега, сюда с Новгорода убежала, – отрывисто рассказывал дружинный. – Места, говорит, здесь богатые в округе, а по волокам купцов по воде много ходят. Селищ немало вокруг было, крепких таких и с хорошим достатком. Но лютый голод людишек сильно нонче подобрал, да и разбойные, как этот мне рассказал, тоже нужду терпеть стали. В город покамест не решились они идти, думали, что до весны-то им всего ничего переждать осталось. А тут вдруг зима задержалась, и жрать им совсем нечего стало. Вот и вышли они на дорогу, чтобы дождаться добычи. Пары бы саней им хватило с купцами и малой сторожей, дабы перебиться до тепла. Но а тут мы, вот как назло, шли. Четыре десятка и еще два человека всего у них было. Дюжину вы прибили, пятерых мы на мечи взяли. Два с половиной десятка теперь их осталось.
– Дядька Анкудин, впряжете в последние сани двух строевых коней из заводных и проедете по дороге три версты, – распорядился Митяй. – Там поляна будет большая, сани в круг ставьте и ждите нас. С вами большой десяток дружинных остается, никто не полезет, но вы все равно там сторожитесь. Ждите нас три дня, если мы вдруг не вернемся, то идите домой сами и с опаской.
Пожилой мужик внимательно выслушал парня и согласно кивнул.
– Понял тебя, Андреевич, Бог вам всем помощь. За обоз даже не беспокойся. Сами вы себя берегите!
Десяток лыжников вот уже несколько часов шел по следу. С неба повалил густой снег, и набитую разбойниками дорожку становилось все труднее различать среди деревьев.
– Эх, пластунов среди нас нет, – печалился Чеслав. – Им такой вот след разгадывать никакого труда не составит. Это нам тут все примеряться приходится.
– Ничего, всех найдем, – зло щурился Митяй, обходя большой, покрытый снегом куст.
Около полуночи обильно припорошенный след разделился. Менее утоптанный сворачивал к руслу небольшой речушки и уходил затем по ней вверх по течению. А вот больший, он продолжал идти по лесу и дальше.
– Нам разделяться никак нельзя, – задумчиво проговорил Чеслав. – Хоть они и не обученные вои, а пятерых наших всем скопом подмять вполне себе могут. Лучше уж не рисковать и держаться всем вместе. – Все были согласны с командиром, и весь десяток пошел по большему следу.
После продолжительной передышки, где перекусили пресными лепешками с вяленым мясом, отряд прошел длинный буреломный участок и подкрался к замерзшему, болоту.
– Чуешь, Митяй, как жареным мясом пахнет? – оскалился Никола. – Тут вот они совсем уже рядом. Конину, видать, жрут. Мясной дух от жарехи, он ведь далеко по ветру разлетается, но ветерок-то совсем в другую сторону дует. Значит, шагах в ста они от нас сидят, не более того, – шептал он, оглядывая болотную поросль.
Митька согласно кивнул и пополз вперед. Видимость из-за идущего снега была плохая, и воинские пары продвигались вперед буквально на ощупь. Напарник ему достался чуткий, до парня вот только что донесся слабый запах от подгоревшего мяса.
Наконец из-за кустов блеснул огонек. Вот и они, расположились на островке среди болота так, чтобы с него и окрестности было можно оглядывать.
К этому острову, так же как и они, подкрадывались сейчас все пять пар андреевцев. Снег посыпал еще гуще, и облепленных с головы до ног воинов среди сугробов разглядеть сейчас было не возможно.
«Окружаем стоянку на расстояния броска копья и ждем сигнала!» – вспомнил слова Чеслава Митяй и заработал руками и ногами, проползая вперед по-пластунски.
Минута, другая, третья прошли в долгом ожидании. Два ярких костра отбрасывали световой круг на добрый десяток шагов, и что там творилось внутри него, воинам было прекрасно видно. С дюжину людей лежали на нарубленном лапнике у костров и, по-видимому, спали. Человек пять обжаривали большие куски мяса на палках, а двое исполняли обязанности караульных. Правда, делали это они как-то неловко, выхаживая по краю светового пятна, и больше таращились на своих пирующих товарищей, чем в окружающую стоянку темень.
Митяй передвинул на бок ножны меча, проверил лежащие рядом сулицу и самострел, убрал с болта снежинки и прижал приклад к плечу. – Ну же, пора, вот теперь уже точно пора!
Над болотом раздался жуткий волчий вой. Разом щелкнули десять самострелов, и раздался боевой дружинный клич.
– На! – Митяй с выдохом метнул свою сулицу в выскочившую от костра тень и резко ускорился, заскакивая в световой круг.