Уэллс. Горький ветер

Эксперимент пошел не так с самой первой минуты. Сначала вырубились считывающие приборы. Затем, когда мне удалось найти пробой и устранить его, заклинило дверь будки. С этим разбирался Джулио. Он громко ругался на итальянском, проклиная всех косоруких обезьян, которые работают на него. Виданное ли дело, не прошло и часа, не успели мы передать первый пакет молний из «Стрекозы» на Бейкер-стрит и принять его обратно, как начались проблемы. Разобравшись с дверью, Джулио плюхнулся в кресло и взял с журнального столика кружку с кофе.

Эксперимент состоял в том, чтобы на расстоянии зарядить пустые аккумуляторы, которые представляли собой высокие продолговатые колбы размером с книжный стеллаж. Два таких аккумулятора стояли на Бейкер-стрит и два в «Стрекозе». Их емкости хватило бы на то, чтобы питать дом в течение нескольких суток. Генераторы, установленные в подвале «Стрекозы», вырабатывали электричество, которое через Тэсла-камеры, выполненные Скольпеари в виде телефонных будок, преодолеет огромное расстояние по воздуху до Лондона и заполнит аккумуляторы. Один за другим аккумуляторы помещались в телефонную будку, и включался процесс переброса. На заполнение одного аккумулятора требовалось не менее часа. Очень емкий по времени процесс, в котором мне оставалось только следить за показаниями приборов да заносить данные в журнал экспериментов. Это было бы бесконечно скучное занятие, если бы это не был мой, выстраданный, эксперимент, за который я душой горел. Я не мог отлипнуть от приборов, внимательно наблюдал за изменяющимися показателями, мог так проторчать до самого конца отпуска без еды и питья, только громко сопящий позади меня Джулио сильно раздражал.

В отличие от меня ему было скучно. Он ничего не соображал в огоньках на рабочих панелях, смутно понимал, зачем я занимаюсь этим делом и в чем его практическое применение.

Первый аккумулятор был опустошен. Я связался с Бейкер-стрит, Герман доложил, что в принимающем устройстве аккумулятор полон. Мы оттащили пустой футляр, и Джулио принялся устанавливать новый. Я вернулся к приборам, чтобы проверить состояние перед запуском второго пакета. Я мог бы долго рассказывать и рассуждать о том, как действует «Мост Тэслы», так я назвал свое изобретение, но слушателей у меня не было, не брать же в качестве такового Джулио Скольпеари, который продолжал возиться с дверью. Похоже, она вновь заела. Я размышлял о том, что если серия экспериментов пройдет удачно, то можно будет задуматься об оформлении патента, а затем о применении «Моста Тэслы» в жизни. Сколько возможностей он давал! Сколько перспектив открывалось! Начиная от обустройства энергетических сетей до пушек Тэслы, которые способны раз и навсегда решить вопрос войны.

Мечтатель. Чертов мечтатель. Я так увлекся своими мыслями, что допустил ошибку. На приборах отразилось, что передающий контур замкнут, я запустил процесс зарядки, только после этого обернулся и увидел, что в телефонной будке остался Джулио. Он, видно, продолжал возиться с дверью и на время прикрыл ее, когда я запустил процедуру. Мост Тэслы заработал.

Я обернулся к приборной панели, застучал по ней, пытаясь отключить, но контур оказался замкнут, и процесс было не остановить. Сложно себе представить, что случится с Джулио, если телефонные будки заработают в полную силу. Его могло разобрать на молекулы и разбросать по всей протяженности от «Стрекозы» до Бейкер-стрит. Я судорожно соображал, как помешать этому, но не видел выхода. Внутри будки начало генерироваться энергетическое поле. Джулио почувствовал неладное, обернулся на аккумулятор и замолотил по двери будки. Еще чуть-чуть – и его прожарит до угольков или распылит на десятки миль. Надо было действовать решительно. Но в первое мгновение я растерялся. Анализируя потом эту ситуацию, я должен был признаться себе, что проявил непрофессионализм и непозволительную слабость. Я возился с проводами несколько минут, возможно на пару минут дольше, чем это требовалось, но наконец мне удалось разорвать «Мост Тэслы». Я тут же бросился к телефонной будке. Дверь не поддавалась, наконец мне удалось ее открыть, и в комнату вывалился Джулио Скольпеари, от которого валил пар, будто он только что побывал в русской бане.

– Ты хотел меня убить, – прорычал Джулио и вцепился мне в горло.

– Отпусти, – прохрипел я, пытаясь стряхнуть руки итальянца.

Хватка у него была железная. Еще немного – и задушит.

На столе зазвонил телефон, который заземлил обстановку. Джулио опомнился, отпустил меня. Тяжело дыша, он плюхнулся в кресло и зашарил по журнальному столику в поисках чашки кофе.

– Выпить есть? – спросил он. – Лучше чего покрепче.

Джулио достал из кармана платок и утер пот с лица. Он изрядно перепугался в телефонной будке. Думал, что ему пришел конец.

Я снял трубку и выслушал доклад Германа. По непонятным ему причинам второй аккумулятор не заполнялся. Приборы показывали обрыв на другой стороне «Моста Тэслы». Я объяснил ему, что у нас временные неполадки с оборудованием и вскоре мы вернемся к процессу. Разрешил погулять с полчаса, пока мы подготовим аппаратуру к повторному запуску. Приборы замигали, показывая всплеск энергетического поля, я сделал пометку в журнале экспериментов и отправился в бар, чтобы принести себе и Джулио по бокалу портвейна.

Когда я вернулся в комнату, то обнаружил Скольпеари, стоящего перед телефонной будкой. Он опирался на нее руками и вглядывался внутрь, словно что-то потерял и пытался найти.

– Твой портвейн. Надеюсь, не имеешь ничего против, – сказал я, приветственно поднимая его бокал.

Джулио медленно повернулся. От неожиданности я выронил бокал. Он звякнул об пол и разлетелся стеклянными брызгами. Капли портвейна попали мне на одежду и выглядели кровавыми брызгами.

Левая половина лица Скольпеари съехала вниз, так что глаз находился возле рта. Джулио улыбнулся и сказал:

– Руки трясутся? Бывает. Не переживай, все обошлось. Хотя я уже нервничать начал. Еще чуть-чуть – и поджарил бы меня, словно на электрическом стуле.

Он взял мой бокал и сделал глоток. Обогнув меня, направился к своему креслу, словно это не его глаз пытается стать закуской.

Я сходил за шваброй и аккуратно смел осколки с пола в совок. Потом наполнил себе бокал, на всякий случай прихватил бутылку и вернулся в комнату. Джулио уже допил свой портвейн и был рад обновлению напитка. Я сел, поставил бутылку на стол, сделал глоток и задумался.