Архивы Дрездена: Кровавые ритуалы. Барабаны зомби

22
18
20
22
24
26
28
30

– Баттерс, – вздохнул я, – послушайте, я и правда здорово спешу. Пять слов, не больше, идет?

Он оперся руками о столешницу и пристально посмотрел на меня. Глаза его сияли.

– Я понял наконец, почему чародеи бессмертны. – Он призадумался на мгновение. – Черт, это уже шесть слов вышло. Ладно, не важно. Так о чем вы хотели поговорить?

Я смотрел на него, разинув рот. Потом спохватился, закрыл его и испепелил Баттерса взглядом:

– А знаете, Баттерс, хитрозадых обычно не любят.

Он ухмыльнулся:

– Я же говорил, что это важно.

– Чародеи вовсе не бессмертны, – возразил я. – Просто живут дольше обычного.

Баттерс пожал плечами и принялся рыться в папках у себя на столе. Потом щелкнул выключателем просмотрового аппарата и начал по одному вынимать из папок рентгеновские снимки и прикладывать их к светящемуся экрану.

– Знаете, я до сих пор не уверен, что могу принять как реальность этот ваш скрытый мир магии. Но, судя по тому, что вы мне рассказывали, чародей может прожить раз в пять-шесть дольше среднего. А это ближе всего к бессмертию. Так вот, то, что я видел, заставляет меня поверить, что все это не пустые разговоры. Идите-ка сюда.

Я послушался и хмуро уставился на рентгеновские снимки:

– Эй, это что, мои?

– Ага, – подтвердил Баттерс. – После того как я начал использовать аппарат устаревшего типа, процентов пятнадцать снимков можно худо-бедно разобрать. Да и в старой вашей медицинской карте три или четыре снимка ухитрились выжить прежде, чем вы угробили аппаратуру.

– Гм, – пробормотал я, ткнув пальцем в первый снимок. – Это когда в меня пулю засадили в Мичигане.

На снимке отчетливо виднелись трещины, разбегавшиеся по моей берцовой кости от того места, куда ударила пистолетная пуля – хорошо еще не самого большого калибра. Я чудом тогда избежал раздробленного бедра и, возможно, смерти.

– Кажется, – добавил я, – это снимали после того, как сняли гипс.

– Именно, – подтвердил Баттерс. – А вот другой, сделан через пару лет. – Он ткнул пальцем в другой снимок. – Вот, видите линии трещин? Там, где кость срослась, светлее.

– Ну, – кивнул я. – И что?

– А то, – хмыкнул Баттерс. – Гляньте вот сюда.

Он выложил на экран третий снимок. В общем-то, он мало отличался от первых двух, только светлого на нем было меньше. Баттерс ткнул в него пальцем и восторженно посмотрел на меня.