Архивы Дрездена: Кровавые ритуалы. Барабаны зомби

22
18
20
22
24
26
28
30

Я скривил в полуулыбке краешек рта и не ответил.

Алисия сделала глубокий вдох:

– Возможно, мы могли бы договориться.

– Забавно, – буркнул я. – Гривейн тоже говорил мне это.

Алисия нетерпеливо шагнула в мою сторону:

– И вы ему отказали?

– Мне не понравилась его шляпа.

– Для столь юного возраста вы отличаетесь изрядной мудростью, – кивнула она. – В конце концов, он не более чем пес, скорбящий по своему павшему хозяину. Он обернулся бы против вас, не прошло бы и пяти минут. В противоположность этому благосклонность Капиоркорпуса вечна и незыблема.

Капиоркорпус… В приблизительном переводе с латыни это означает «собиратель трупов». Или тел. Внезапно у меня появилось немного лучшее представление о том, почему Ли Сянь обращался к Алисии как к «господину».

– Допустим, я жажду такой чести, – сказал я. – Какую цену мне придется заплатить?

– Отдайте мне книгу, – произнесла она. – Отдайте мне «Слово». Будьте рядом со мной при Темносиянии. В обмен на это я дарую вам независимость и свободу выбора, когда наступит новый порядок.

Мне не хотелось, чтобы она поняла, что я ни черта не понимаю из того, о чем она говорит, поэтому я задумчиво кивнул:

– Соблазнительное предложение.

– Еще бы, – сказала она. Она вздернула подбородок, и глаза ее блеснули еще ярче. – Новый порядок многое изменит в этом мире. Вы получите возможность помочь изменить его по своему вкусу.

– А если я откажу вам? – поинтересовался я.

Она посмотрела на меня в упор:

– Вы молоды, Гарри Дрезден. Это большая трагедия, когда человек с вашими способностями умирает раньше времени.

Я отвел взгляд. Стоит чародею посмотреть кому-нибудь в глаза хоть на секунду дольше, чем надо, и он заглядывает этому человеку в самую душу, а это не из самых приятных ощущений. Я бы увидел душу Алисии, а она – мою. Почему-то мне очень не хотелось видеть то, что происходит за этой улыбкой с ямочкой на щеке. Чего-чего, а представление об этом я получил по ее повадкам и беспредельной уверенности. Это отличалось от чрезмерного самомнения или фанатичной упертости.

Это было чистое безумие. Кем бы ни оказалась Алисия на деле, она совершенно съехала с катушек.

Во рту пересохло еще сильнее. Гораздо сильнее. Мои ноги дрожали, а остальная часть тела очень хотела приказать им унести меня отсюда как можно скорее.