Архивы Дрездена: Кровавые ритуалы. Барабаны зомби

22
18
20
22
24
26
28
30

Я едва не ударился в панику, но вдруг понял, что происходит. Никакого ветра – во всяком случае в физическом понимании – не было и в помине. Книги на полках не шевелились, полы моего плаща не развевались. Мой щит защищал меня только от материальной угрозы, и я убрал его, сберегая силы.

Жуткий вакуум не трогал моего тела. Он целил в мои мысли.

– Это верно, – произнесла Алисия.

Черт подери. Она слышала мои мысли.

– Разумеется, молодой человек. Отдайте мне то, что я прошу, сейчас, и я оставлю вам достаточно рассудка, чтобы вы могли есть без посторонней помощи.

Я стиснул зубы, напрягая мысли, выстраивая оборону.

– Слишком поздно, малыш.

Черта с два поздно. Мои мысли сжались в одно неделимое целое, идеальный образ стены из гладкого серого гранита. Я выстроил в уме эту стену и заполнил ее энергией, которую держал наготове. На мгновение на меня накатила волна тошноты, а потом ментальный ураган утих так же резко, как начался.

Голова Алисии дернулась, как от пощечины.

Стиснув зубы, я бросил на нее торжествующий взгляд.

– Ну что, получила? – спросил я. – И это все, на что ты способна?

Она прошипела злобное ругательство, подняла левую руку и сложила пальцы подобием клешни.

Сразу же на образ гранитной стены в моем мозгу обрушилось чудовищное давление. Не короткий сокрушительный удар, подобно этакому ментальному тарану, как я ожидал из того, чему меня учили. Вместо этого на защитную стену навалился жуткий, гнетущий вес – будто внезапный паводок вознамерился смыть мою стену до основания.

Я надеялся, что давление сразу же ослабнет, но выносить его становилось все труднее. Изо всех сил я старался удержать образ стены на месте, но, несмотря на все мои старания, в ее поверхности появились и начали расползаться черные, заполненные пустотой трещины. Моя оборона рушилась на глазах.

– Восхитительно, – заметила Алисия, и в голосе ее не ощущалось ни малейшего напряжения. – Сто лет прошло, а они все учат свою молодежь давно устаревшим приемам.

Я уловил за спиной Собирателя Трупов движение, и в разбитой фанерной двери показался Ли Сянь. Половина его лица побагровела и распухла, да и одно плечо торчало под неестественным углом. Из ссадин на его теле сочилась зеленовато-бурая жижа, и двигался он, словно испытывая сильную боль, но все же перемещался самостоятельно, и взгляд у него был настороженный, хищный.

– Господин, – произнес Сянь, – у тебя все в порядке?

– Все просто идеально, – мурлыкнула Алисия. – Как только я получу его разум, остальное твое.

Его перекошенное лицо расплылось в улыбке, неестественно широкой для нормальных человеческих черт.

– Спасибо, господин.