Астраханский край в годы революции и гражданской войны (1917–1919)

22
18
20
22
24
26
28
30

Посмотрев на них, рядовые сотрудники милиции расходятся по домам.

В городе начинаются грабежи. Состав грабителей отличается характерной для Астрахани многонациональностью. Двое в шинелях – русский и мусульманин – грабят на 3-й Бакалдинской улице[1126] дом Иббатулина. Это были не только решительные, но и физически крепкие люди. С собой они унесли, сгибаясь под тяжестью груза, два пуда муки (пуд – это 16 кг), прихватив также золотые часы и кольца.

В это же время на Персидской улице[1127] трое вооруженных винтовками и наганами лиц, включая двух русских и одного австрийца, вламываются в квартиру персидского подданного Усейна Касимова. Уходят они из нее, обогащенные суммой в полторы тысячи рублей.

На Собачий переулок[1128], дом 5 в гости к обывателю Александру Яковлеву заходят трое военных моряков. Один из моряков покидает дом на улице со столь запоминающимся названием, одетый в меховое пальто стоимостью в шесть тысяч рублей, двое других прихватывают с собой золотые изделия, часы, мыло и одеколон.

Некоторые эпизоды ограблений, впрочем, наводят на размышления. Кассир одного из городских учреждений Геннадий Семенович Лебединский спустя сутки в красках рассказывал следователям, как темные личности, которых было двое, остановили его окриком «Руки вверх!», пока он прогуливался по 2-й Бакалдинской улице с 3800 руб. казенных денег. Он, Лебединский, конечно, объяснял грабителям, что так поступать нельзя, однако те сделали по-своему, и пропавшие деньги надо списать не на растрату, а на чрезвычайные обстоятельства[1129]. Чугунов активно расставляет пикеты на мостах через Канал. В его распоряжении только триста мусульман, коммунистический Железный полк и моряки.

С другого берега по ним ведется беспорядочный огонь.

Красноармейцы отвечают выстрелами в воздух[1130].

В 15.00 двадцать вооруженных коммунистов выдвигаются к Ивановскому мосту, на Большие Исады. Патрулировавшая здесь милиция из 4-го участка отказала им в сотрудничестве, заявив о невмешательстве в события[1131]. Поэтому сюда чуть позже был направлен отряд авиаторов из 20 человек. В январе 1918 года здесь уже проходила линия боев. Только тогда большевики занимали консервный завод, а их противники стояли на мосту. Сейчас стороны поменялись местами.

15.30. Командир кавбригады Степанов сообщает, что у него в распоряжении имеется 150 конников, которых он использует как подвижную завесу, чтобы охранять мосты через Канал.

Тридцать красноармейцев занимают Полицейский мост. Железный полк, сформированный из числа членов и сочувствующих большевистской партии, перехватывает Красный, Троицкий и оба Армянских моста. Двадцать коммунистов направляются на усиление Мусульманского полка.

Однако часть коммунистов не берет в руки оружие. 15 партийцев, отказавшихся от мобилизации, чуть позже были исключены из РКП(б). Очевидно, что число таких людей было гораздо больше, так как часть из них просто «ушла из дома по делам», чтобы не участвовать в столкновениях, но и не ссориться с партийным начальством[1132].

Отовсюду ищутся резервы. В расположенный в двухстах верстах западнее Астрахани поселок Яшкуль шлется телеграмма: «Приказываю Вам возвратиться спешно в Астрахань в распоряжение Губчрезвкома. Отряд должен прибыть полностью и в полном снаряжении»[1133].

Не все части гарнизона готовы участвовать в подавлении восстания. Некоторые за это поплатились жизнью. В хронике того дня содержится очень жестокая и трагичная запись: «3-я легкая батарея отказалась выступать, за что и была переколота»[1134]!

Больше повезло 1-му эскадрону Калмыцкого полка, расквартированному в саду «Богемия»[1135]. В результате мятежа он оказался отрезан от остального гарнизона. Калмыки не стали пробиваться к гарнизону и не присоединились к восставшим. Весь день они хранили вооруженный нейтралитет, наслаждаясь курортной обстановкой городского парка.

16.00. Из Мусульманского полка поступают раненые.

К этому времени восставшие контролируют Эллинг, Татар-Базар, западную часть 2-й и 3-й Бакалдинских улиц[1136]. У них нет никакого плана, а утренний наступательный подъем стух. Остались только озлобленность и отчаяние. На Татар-базаре толпа окружает 2-ю пекарню. К ним в одиночку едет бесстрашный красный командир Коняев, который пытается уговорить рабочих разойтись. Его не слушают. «Стреляйте – всех не перестреляете!» – кричат люди. Миротворческая миссия Коняева сорвалась. По дороге обратно он сам едва не погиб – кто-то произвел из окна два выстрела по этому смелому человеку, но ему повезло, как часто бывает со смелыми людьми.

17.00. Обостряется ситуация на перекрестке ул. Братской и 3-й Бакалдинской[1137]. Здесь находится пекарня № 3, теперь окруженная толпой рабочих. Отряд ВЧК, посланный в караул, без сопротивления обезоружен рабочими. Командир отряда Василий Захаров спрятался за печку. Сюда подходит до 300 вооруженных солдат, вышедших из повиновения[1138].

Рабочие силой захватывают подводу со 150 мешками муки и разбирают их между собой. На выручку пекарям выдвигается отряд из 50 красноармейцев, однако его движение остановлено скоплением народа около Полицейского моста[1139].

В 17.15 в небе появился самолет. Авиатор – бывший эсер Торосов[1140] обстрелял мятежников из пулемета, не добившись, разумеется, какого-то заметного результата. Заодно Торосов раскидал листовки, после чего пилот приземлился у железнодорожного вокзала[1141].

В доме Розенблюма стали расстреливать пленных красноармейцев. Их спасла контратака матросов и мусульман. Атаке предшествовало событие, позже описанное в советской литературе как подавление пулеметной точки повстанцев на колокольне Иоанна Златоуста. На самом деле не было ни пулеметной точки, ни уничтожения артиллерией самой колокольни. Находившийся в плену у повстанцев Шилин описывает, что кто-то поднялся на колокольню, и оттуда раздался звон колоколов, что в создавшейся обстановке логично воспринималось исключительно в качестве военного сигнала. Через минуту грянул орудийный выстрел, и купол колокольни был сбит. По зданию разнесся крик: «Мусульманский полк наступает!» Это, по мнению Шилина, породило среди мятежников панику, и атакой они были выбиты из здания, успев буквально за четверть часа до бегства расстрелять еще двоих пленных[1142].