Мартовская трагедия
Политика резких продовольственных ограничений не нашла понимания ни среди обычных астраханцев, ни среди их официальных представителей. Еще недавно на отдельных предприятиях паек составлял до 2 1/2 фунта в день[1093]. Теперь же он оказался резко снижен.
Да, в город пришли 35 тысяч красноармейцев, которых было нужно обеспечить едой. Но население города превышало двести тысяч человек, и возникал вопрос: неужели же ограничения должны оказаться столь крутыми?
Астраханцы предложили не мучить себя и армию, а просто купить хлеб. У кого именно можно было купить хлеб, не уточнялось, но, скорее всего, имелся в виду Саратов или даже территории, занятые белыми.
3 марта собрание кооперативов, которые тогда представляли собой весьма влиятельный политический орган, постановило, что нужно отступить от твердых цен «и в необходимых случаях действовать в соответствии со всей совокупностью местных условий»[1094].
Прокатились собрания на заводах. Работники пароходной компании «Кавказ и Меркурий», завода «Нобель»[1095], «Норен»[1096], «Кама»[1097] и других предприятий провели собрания, в которых приняли участие сотни и тысячи самых квалифицированных рабочих города. Эти предприятия были цитаделью Советов. Именно их рабочие дружины шестью месяцами ранее, в августе 1918 года, подавили стихийный бунт мобилизованных солдат, а еще раньше, в январе 1918 года, разгромили выступление белоказаков и офицеров.
Эти люди считали себя абсолютно вправе выдвигать требования к собственной власти.
Требования свободы торговли хлебом предполагали лояльность к советской власти, и вот почему. 11 декабря 1918 года, а затем и 21 января 1919 года Владимир Ленин подписал декреты с призывом к рабочим проявить самостоятельность в области продовольствия, то есть снабжать себя самих хлебом. На практике это было разрешение на свободу торговли. Оно реализовывалось в центральных губерниях, и астраханские коммунистические газеты это признавали. Они, правда, размещали статьи про богатых москвичей, которые ездят по окружающим столицу губерниям и скупают хлеб, оставляя без него ивановцев, орловцев и нижегородцев.
Да, такие проблемы у нижегородцев имелись. Но никакие москвичи в Астрахань бы не приехали, и все это хорошо понимали. Более того, Красная армия вошла на территорию Украины, что открывало доступ к богатым зерновыми днепровским губерниям. И с точки зрения формальной логики, именно рабочие астраханских предприятий занимали ленинскую точку зрения, в то время как Временный Ревкомитет Кирова выступал против центрального советского правительства.
Что же происходило с хлебом на самом деле, и каковы были способы решения кризиса?
В Астрахани имелось 96 вагонов муки, что при ежедневной потребности в объеме чуть менее 10 вагонов означало запасы на 10 дней без всякого подвоза.
Как заявляли представители властей, в Красном Куте, Саратовская губерния, скопилось много направленных в Астрахань вагонов с зерном. Они не могли прибыть из-за снежных заносов и отсутствия паровозов.
Астраханские большевики, хотя и руководимые уже приезжей командой, стремились снять напряжение путем компромиссов, как это свойственно торговому городу. 2-я губернская конференция РКП(б) отметила, что в регионе нет порядка, и главная причина состоит в слишком большом наплыве «коммунистов наших дней», то есть неподготовленных людей с низкой культурой и большими амбициями. Раскритиковав коммунистов, конференция отметила, что можно допустить легализацию эсеров и меньшевиков, если те будут лояльны к Советам. То есть губернская партийная структура РКП(б) была настроена задействовать для разрешения кризиса интеллектуальный и организационный опыт своих соперников по социалистическому движению.
Это был типично астраханский подход для снятия конфликтов.
Но не так привык мыслить Киров.
Сергей Миронович только что покинул Владикавказ – город-ключ к перевалам Большого Кавказского хребта. Там жили казаки, горцы и русский рабочий класс, привыкшие решать возникающие конфликты силой. Ближайшим сотрудником председателя Реввоенсовета был Геворк Атарбеков, чей жизненный опыт вобрал в себя кровавые эксцессы непримиримой армяно-турецкой вражды.
Приезжие вожди просто не понимали культуры переговоров торгового южного города, где все привыкли со всеми договариваться.
Больше того, они полагали выступление астраханцев неизбежным и просто ждали часа, чтобы его подавить. Уже на первой встрече с Колесниковой, в феврале, Киров «сказал, что есть много данных о том, что в Астрахани готовится белогвардейский мятеж… ему известно, что среди мятежников есть опытные военные специалисты, предотвратить мятеж мы не сумеем, и надо встретить его во всеоружии»[1098]. Такой же точки зрения придерживался и Атарбеков. Несколько позже с трибуны он заявит: «мне рисовали Астрахань (до прибытия) в виде какого-то чудовища контрреволюции»[1099].
5 марта в большом думском зале собирается совещание профсоюзов и фабзавкомов.
Ему стоит уделить особое внимание, так как оно открывает ключ к последующему стремительному ходу событий.
ebooksa