Принимается решение с 1 сентября открыть Астраханский университет. В нем должны были работать три факультета: естественных наук, социально-экономический и историко-филологический. Чуть позже добавляется медицинский.
На работу Университета ассигнуется весьма приличная сумма в 1,85 млн руб. Разрабатываются учебные программы. Они отличаются глубиной изучения материала и широтой охватываемых направлений.
Так, на Горном отделении вводятся занятия по механике, счетоводству и статистике, гидрологии, горной разведке, иностранным языкам. Помимо предметов специализации, студентам предстояло пройти общие курсы высшей математики, физики, астрофизики (!), химии, зоологии, геологии и метеорологии[745].
Преподавателей искали по всей европейской части страны. Из Астрахани в Петроград, Москву и Киев выехали эмиссары, которые убеждали светил науки переехать в теплый южный город, где много красной рыбы и где их ждет благодарная аудитория. В целом поездки закончились успешно. В Астрахань прибыли профессоры М. О. Голубев (высшая математика), С. А. Усов (зоология), А. М. Скринников (минералогия) и В. В. Станкевич (физика).
В конце года открывается Историко-филологический университет. К сотрудничеству в нем удается привлечь ряд выдающихся ученых, приехавших в Астрахань. Кафедру русского права ведет профессор Ю. П. Новицкий, кафедру церковной истории – профессор А. А. Дмитриевский, философию – профессор А. Л. Сакетти, восточную историю – профессор В. Д. Смирнов. Введены курсы русской истории и социологии[746].
Ученые с всероссийским именем не стали ограничиваться преподавательской деятельностью. Они активно использовали открывшуюся возможность для исследования интересной и малоизученной астраханской природы и истории. В частности, орнитологами было собрано свыше двухсот образцов птиц, историками проведены экспедиции в древние ордынские города, ботаниками собирались подробные гербарии.
Здравоохранение
Первым народным комиссаром здравоохранения стал 32-летний Павел Гузиков. Павел Алексеевич вел акушерскую практику[747], придерживался левых взглядов, и когда в городе вспыхнули бои, организовал в крепости лазарет для раненых красноармейцев.
Впоследствии, уже в 30-е годы, переехав в Пермь и возглавив там кафедру гинекологии Государственного медицинского института, он столь же смело отстаивал собственное мнение и стал одним из ведущих критиков сталинской политики запрета абортов.
Павлу Гузикову досталось сложное дело. При государе-императоре Астраханская губерния была регионом с крайне слаборазвитым здравоохранением, и мировая война только усугубила эту ситуацию.
Селяне исходили из соображения, что проживут и без медицины, раз обходились без нее тысячелетиями. Платить налоги на какие-то больницы и фельдшерские пункты они считали излишним, и по весне 1918 года все уезды (кроме Царевского) заявили о том, что содержать лечебные организации не станут[748].
Черноярский доктор Шварц рассказывал об особенностях местного финансирования там, где оно еще уцелело:
«требуются врачу инструменты и лекарства, а хозяин дает ему корову и пару лошадей»[749].
Между тем территория губернии представляла собой природный очаг чумы и холеры, к которым добавлялись проказа и венерические заболевания.
Холера активно проявила себя летом. Только за одну июльскую неделю в Астрахани заболел 91 человек, из которых 14 умерли[750]. Особенно тяжелой поступью заболевание прошло по Форпосту, в котором к концу июля погибли 66 человек, или две трети заболевших[751].
Все это усугублялась невежеством и косностью населения. Во Владимировке[752] врачей обвинили в заражении колодцев холерой. Причем обвинение прозвучало на уровне избранного местным народом председателя Совета, который заявил, что всякие санитарные мероприятия есть контрреволюция, а прививки – «остаток царизма»[753]. Предложение кипятить воду население встречало со скепсисом, заявляя, что всю жизнь пило сырую воду и их желудки обладают исключительной крепостью, которой не страшны никакие бациллы.
На полуторамиллионную губернию имелось всего семьсот коек: 300 в Александровской больнице, 150 в губернской, 150 в больнице Красного Креста и в пределах ста в глазной, роддоме и детской. Еще несколько десятков коек имелось в уездах[754].
Первым делом народный комиссар доктор Павел Гузиков провел демобилизацию военных госпиталей. Россия вышла из мировой войны, армия разошлась по домам, и большая часть имущества госпиталей была передана в гражданские клиники. Отдельный спор вышел по больнице Красного Креста, которую еще в январе пытался забрать Союз демобилизованных. Павел Гузиков вернул больницу обратно, а военком Мина Аристов распустил сам Союз демобилизованных[755].
Под венерическую больницу на 40 мест был переведен благотворительный лазарет на Кутуме.
Грязелечебный курорт в Тинаках отвели для красноармейцев. Кроме того, оставили небольшую квоту для профсоюзов по особым медицинским направлениям.
ebooksa