Буду превозносить Тебя, Боже мой, Царю мой, и благословлять имя Твое во веки и веки (Пс. 144:1).
Имя Божие присутствует во всех пророческих книгах. Один из текстов пророка Исаии начинается словами: «Вот, имя Господа идет издали». И далее Господь представлен как человекообразное Существо, имеющее уста, язык, шею, дыхание: «Горит гнев Его, и пламя Его сильно, уста Его исполнены негодования, и язык Его, как огонь поедающий, и дыхание Его, как разлившийся поток, который поднимается даже до шеи…» (Ис. 30:27–28). «Имя Господа» в начале текста фактически синонимично Самому Господу.
Приведенные цитаты показывают, с каким благоговением в Ветхом Завете относились к имени Божию. Собственным именем Бога считалось имя Яхве: оно отождествлялось с Богом, было неотделимо от Бога. Этому имени воздавали благоговейное поклонение, перед ним трепетали, его боялись, на него уповали, его воспевали, его любили. Имя Яхве воспринималось как наивысшее откровение славы Божией и как точка встречи между человеком и Богом. К прочим именам Божиим, упоминаемым в Библии, тоже относились с благоговением, однако воспринимали их прежде всего как толкования имени Яхве, стоявшего в центре богооткровенной религии.
Весь этот ветхозаветный контекст необходимо учитывать для понимания того смысла, который вкладывал Иисус в слова «да святится имя Твое». В беседах с учениками и народом Иисус неоднократно говорит об имени Своего Отца. Как мы видели, уже в Ветхом Завете Бог иногда назывался Отцом, однако именно в Новом Завете о Боге говорится
В беседах Иисуса с иудеями, отраженных в Евангелии от Иоанна, встречаются такие слова: «Я пришел
Я открыл
В этой молитве Иисус как бы подводит итоги Своей земной миссии и говорит Отцу о том, что Он считает самым важным. И главный итог Его миссии сформулирован в словах: «Я открыл им имя Твое». Эти слова можно понять в том смысле, что Иисус открыл Своим ученикам значение имени Божия – то значение, которое до того было сокрыто от них. Однако, учитывая синонимичность понятий «Бог» и «имя Божие» в библейской традиции, можно понимать слова Иисуса в том смысле, что Он открыл Своим ученикам Самого Бога.
В христианской общине Бог, открытый ей Иисусом, продолжает, как и в Ветхом Завете, прославляться в имени Божием. Вот почему молитва Господня начинается со слов «да святится имя Твое». Данное прошение, возможно, имеет связь с текстом из Книги пророка Исаии: «Они свято будут чтить имя Мое» (Ис. 29:23)[394]. В Септуагинте это место передано словами άγιάσουσιν το όνομά μου (букв. «они будут святить имя Мое»). По аналогии с этим текстом второе прошение молитвы Господней может иметь и такой смысл: «Пусть свято чтится имя Твое». Грамматически глагол άγιασθήτω, переводимый как «да святится», представляет собой безличную форму повелительного наклонения глагола άγιάζω («освящать») в пассивном залоге. В этой форме глагол, родственный слову άγιος («святой»), мог бы означать «да будет святым», «да будет освященным».
Имя Божие обладает святостью само по себе: человеческая молитва не может прибавить ему святость. Григорий Нисский задает риторический вопрос: «Если не будет это мною сказано, неужели возможно имени Божию не быть святым?»[395]. Ответ обычно дается следующий: выражение «да святится» нужно понимать в том смысле, что имя Божие должно святиться, или прославляться в людях, в христианской общине. По словам Киприана Карфагенского, «мы просим у Него, чтобы Его имя святилось в нас»[396]. Иоанн Златоуст говорит: «Да святится – значит “да прославится”. Бог имеет собственную славу, исполненную всякого величия и никогда не изменяемую. Но Спаситель повелевает молящемуся просить, чтобы Бог славился и нашей жизнью»[397].
Имя Божие само по себе обладает благодатной силой. Хотя прошение «да святится имя Твое» изложено в безличной форме, оно подразумевает конкретных лиц: произнося это прошение, христианская община молится о том, чтобы сила имени Божия распространилась на всех ее членов, наполнила их жизнь ощущением присутствия Божия, придала им необходимые силы для того, чтобы идти по пути к святости и совершенству, начертанному Иисусом в Евангелии.
Тема Царства Божия, или Царствия Небесного, занимает центральное место во всем Евангелии. В устах Иисуса это словосочетание имеет многообразный смысл. Царством Божиим Он называет посмертное бытие человека, который за свои добрые дела удостоился пребывания с Богом: в этом смысле Царство Божие синонимично «жизни вечной» в ее противопоставлении «муке вечной». Но Царство Божие – это не только реальность загробного бытия. Это и то новое измерение жизни, которое становится доступно человеку, живущему на земле, когда он открывает для себя Бога через Иисуса Христа.
Евангелие от Луки содержит краткий диалог Иисуса с фарисеями о Царствии Божием: «Быв же спрошен фарисеями, когда придет Царствие Божие, отвечал им: не придет Царствие Божие приметным образом, и не скажут: вот, оно здесь, или: вот, там. Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть» (Лк. 17:20–21). Эти слова указывают на то, что Царство Божие не может быть привязано ни к какому-либо месту в пространстве, ни к какой-либо точке во времени. Кроме того, Царство Божие не придет «приметным образом», а это значит, что его нельзя отождествлять со Вторым Пришествием Христа, о котором апостол Петр говорит: «Придет же день Господень, как тать ночью, и тогда небеса с шумом прейдут, стихии же, разгоревшись, разрушатся, земля и все дела на ней сгорят» (1 Пет. 3:10). Второе Пришествие будет заметным событием: «Как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада, так будет пришествие Сына Человеческого» (Мф. 24:27). Напротив, Царство Божие приходит без шума, без огня, без блеска молнии.
Пришествие Царства Божия – событие исключительно внутреннего порядка: это встреча человека с Богом, откровение Бога человеку. Оно происходит в сердце и может быть незаметно для окружающих. В 3-й Книге Царств описывается явление Бога пророку Илии, которому Господь говорит: «Выйди и стань на горе пред лицем Господним, и вот, Господь пройдет, и большой и сильный ветер, раздирающий горы и сокрушающий скалы пред Господом, но не в ветре Господь; после ветра землетрясение, но не в землетрясении Господь; после землетрясения огонь, но не в огне Господь; после огня веяние тихого ветра, и там Господь» (3 Цар. 19:11–12). Это повествование в христианской традиции часто воспринимается как прообраз той встречи с Богом, которая происходит в сердце человека благодаря молитве.
В свете сказанного слова молитвы Господней «да приидет Царствие Твое» вовсе не следует понимать как просьбу о приближении Второго Пришествия Христа. В древней Церкви существовало представление о том, что Второе Пришествие должно наступить уже при жизни первого христианского поколения. Апокалипсис, являющийся по своему содержанию литургической книгой, завершается словами: «Свидетельствующий сие говорит: ей, гряду скоро! Аминь. Ей, гряди, Господи Иисусе!» (Откр. 22:20). Представление о том, что Иисус должен прийти «скоро», было следствием буквального толкования Его слов: «Не успеете обойти городов Израилевых, как приидет Сын Человеческий» (Мф. 10:23).
В соответствии с этими эсхатологическими настроениями Тертуллиан писал:
«Да приидет Царствие Твое». Молитва сия, как и предыдущая, имеет тот же смысл: да придет или да будет Царствие Твое в нас… Но если пришествие Царствия Божия согласно с Его волей и требует конца мира сего, то зачем просим мы Его иногда, чтоб Он продлил дни наши на земле? Царствие, испрашиваемое нами у Него, есть конец времен, исполнение веков. Мы молим Его о скорейшем вступлении в сие Царствие, а, следственно, и о недолгом задержании нас в рабстве[398].
Со временем, однако, Царство Божие стали воспринимать не только в смысле пришествия Иисуса во славе, но и в смысле Его постоянного присутствия в Церкви и в сердце каждого верующего. Уже Ориген говорил о Царстве Божием как внутреннем состоянии человека:
Если Царство Божие, по слову нашего Господа и Спасителя, приходит не с внешней пышностью и нельзя сказать: «Вот оно здесь» или «оно там»; если Царство Божие внутри нас… то молящийся о Царстве Божием очевидно с правом молится о том, чтобы в нем самом Царство Божие возникло, принесло плод и развилось до совершенства… По моему мнению, под Царством Божиим нужно разуметь то счастливое состояние разума, когда его мысли упорядочены и проникнуты мудростью… Каждый грешник, напротив, находится под властью князя мира[399].
Нередко два измерения (Царство Божие как Второе Пришествие Христа и Царство Божие как внутреннее состояние верующего) соединяются в одном толковании: