В одном из повествований, вошедших в сборник «Изречений пустынных отцов», рассказывается о том, как старец с учеником шли вдоль берега моря. Ученик захотел пить и сказал об этом старцу. Старец помолился и сказал: «Пей из моря». Ученик напился воды, которая по молитве старца сделалась пресной, но тут же решил запастись водой на дальнейший путь. Старец спросил: «Зачем ты зачерпнул воды?» Ученик ответил: «Прости, авва, мне, может быть, еще захочется пить». Тогда старец сказал: «Бог сущий здесь – Он и везде Бог»[421].
Этот рассказ, как и библейское повествование о ежедневно сходившей с неба манне, может кому-то показаться благочестивой легендой. Многие в наше время вообще не верят в возможность чудес, говорят, подобно Эрнесту Ренану или Льву Толстому: «Чудес не бывает»[422].
Между тем, чудо преложения (изменения) хлеба и вина в Тело и Кровь Христа ежедневно совершается в Церкви. В это можно верить или не верить, но невозможно отрицать факт, который становится очевидным для всякого, кто соприкасается с жизнью Церкви: люди, причащающиеся этого хлеба и этого вина, меняются, становятся лучше, чем были прежде, их жизнь получает новое измерение. Это ежедневное чудо преображения человека наблюдают тысячи священников. Подобно врачам, прописывающим правильные лекарства, а потом наблюдающим их целительное действие на пациента, священники предлагают людям лекарство «хлеба, сшедшего с небес» и видят, какое благотворное действие этот хлеб оказывает на них.
Человек не может жить без пищи, без хлеба насущного. Но «не хлебом единым будет жив человек». Не в меньшей степени, чем в хлебе материальном, человек нуждается в пище духовной. Чудо превращения обычного земного хлеба, испеченного человеческими руками, в Тело Христа – это только часть того, что происходит в Церкви. Другая часть – это чудо внутреннего преображения человека, происходящее благодаря встрече человека с Богом, общению с Иисусом через молитву, соединению с Ним благодаря вкушению небесного хлеба.
В молитве «Отче наш», как она изложена у Матфея, речь идет о «долгах» (όφειλήματα). В параллельном тексте Луки использован термин «грехи» (άμαρτίαι). В комментарии к молитве у Матфея, а также в параллельном к этому комментарию тексте Марка (Мк. 11:25) употреблен термин «согрешения» (παραπτώματα). Очевидно, что три термина воспринимаются как синонимы, хотя каждый из них имеет свою смысловую нагрузку. Термин όφείλημα употребляется преимущественно в финансовой сфере и означает «долг», «задолженность». Термин άμαρτία, переводимый как «грех», изначально указывал на «промах», «попадание мимо цели»; он может быть переведен как «ошибка», «отклонение», «сбой». Наконец, термин παράπτωμα указывает на «заблуждение», «ошибку», «крах».
Слово «долг», употребленное в той версии молитвы Господней, которая включена в Нагорную проповедь, заставляет вспомнить притчу о двух должниках (Мф. 18:23–35). В ней Иисус говорит о человеке, которому господин простил огромный долг, но который не захотел простить значительно меньший долг своему должнику. Господин в притче обращает к своему рабу слова: «Не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя?» (Мф. 18:33). Притча служит напоминанием о том, что Бог относится к людям снисходительно, прощая им их долги, ошибки, промахи, грехи; следовательно, и люди должны относиться друг к другу с такой же снисходительностью.
К теме прощения должников мы будем возвращаться неоднократно, в частности, при рассмотрении Мф. 6:14–15, 18: 15–17 и 21–22.
Последнее прошение молитвы «Отче наш» ставит перед нами целый ряд вопросов экзегетического характера. Что такое искушение? Может ли Бог быть источником искушения, «вводить» в него человека? О каком лукавом идет речь – о диаволе или о безличном зле? Если в искушение вводит Бог, то где связь с просьбой об избавлении от лукавого?
Греческий термин πειρασμός может быть переведен как «искушение» или «испытание». В Библии мы встречаемся с несколькими видами искушений. Искусителями-испытателями человека бывают и Бог, и диавол. Бог искушает Авраама для испытания его веры, требуя, чтобы он принес в жертву сына (Быт. 22:1–2). Бог испытывает Свой народ «в горниле страдания» (Ис. 48:10), испытывает «сердца и утробы» людей (Пс. 7:10; Иер. 11:20), испытывает «все глубины сердца» каждого человека (Притч. 20:27). С другой стороны, диавол искушает Адама и Еву, внушая им вкусить запретный плод (Быт. 3:1–6); диавол трижды искушает в пустыне Иисуса (Мф. 4:1—11). При этом, однако, диавол не может действовать без согласия Бога: прежде чем испытать Иова, он просит у Бога разрешения (Иов. 1:6—12; 2:1–6).
В Евангелии от Матфея, включая Нагорную проповедь, термин πειρασμός (искушение) встречается всего 3 раза. Впервые мы встречаем его в рассказе об искушении Иисуса диаволом (Мф. 4:1). Затем оно используется в молитве «Отче наш». Наконец, в третий раз оно звучит в Гефсиманском саду, когда Иисус обращается к ученикам: «Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна» (Мф. 26:41). Эти слова были произнесены в критическую минуту – когда Иисус перед Своим арестом молился Отцу о том, чтобы, если возможно, чаша страдания миновала Его. Ученики же в это время спали, «ибо у них глаза отяжелели» (Мф. 26:43). Призывая их бодрствовать и молиться, Иисус напоминает им о немощи плоти – одной из причин, по которым человек впадает в искушение.
Из других случаев использования термина «искушение» в Новом Завете следует отметить 1-е Послание Петра, где речь идет о гонениях на христиан: «Возлюбленные! огненного искушения, для испытания вам посылаемого, не чуждайтесь, как приключения для вас странного, но как вы участвуете в Христовых страданиях, радуйтесь, да и в явление славы Его возрадуетесь и восторжествуете» (1 Пет. 4:12–13). Здесь говорится о том, что искушение «посылается» (предположительно, Самим Богом) для испытания в вере. С другой стороны, тот же апостол Петр говорит: «…Знает Господь, как избавлять благочестивых от искушения, а беззаконников соблюдать ко дню суда, для наказания» (2 Пет. 2:9). Апостол Иаков вообще исключает возможность искушения от Бога: «В искушении никто не говори: Бог меня искушает; потому что Бог не искушается злом и Сам не искушает никого, но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью» (Иак. 1:13–14).
Апостол Павел в 1-м Послании к Коринфянам указывает на сатану как источник искушения (1 Кор. 7:5). В другом месте того же Послания он пишет: «Вас постигло искушение не иное, как человеческое; и верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение, так чтобы вы могли перенести» (1 Кор. 10:13). Мысль о том, что Бог соразмеряет искушение с возможностями человека, получит дальнейшее развитие в святоотеческой традиции.
В Послании к Евреям говорится о том, что Христос «должен был во всем уподобиться братиям, чтобы быть милостивым и верным первосвященником пред Богом, для умилостивления за грехи народа. Ибо, как Сам Он претерпел, быв искушен, то может и искушаемым помочь» (Евр. 3:17–18). Здесь под искушением понимаются не столько искушения Иисуса от диавола в пустыне, сколько Его страдания и смерть на кресте. Благодаря искупительному подвигу Христа «мы имеем не такого первосвященника, который не может сострадать нам в немощах наших, но Который, подобно нам, искушен во всем, кроме греха» (Евр. 4:15).
В свете библейского понимания термина «искушение» прошение «и не введи нас в искушение» может быть понято двояко: как просьба к Богу не подвергать человека непосильным для него испытаниям или как просьба оградить от диавольских искушений. У отцов Церкви мы встречаем и то, и другое толкование. По мысли Киприана Карфагенского, искушение приходит от врага, однако он «не имеет никакой власти над нами, если не будет на то предварительно допущения Божия. Потому-то весь наш страх, все благоговение и внимание должны быть обращены к Богу, так как лукавый не может искушать нас, если не дастся ему власти свыше». Власть же диаволу над нами дается «с двоякой целью: или для наказания, когда мы грешим, или для славы, когда испытываемся, как это сделано было относительно Иова, по ясному указанию Бога»[423]. С другой стороны, Василий Великий говорит о том, что «Бог по особенному домостроительству предает нас скорбям, по мере веры каждого посылая и меру испытаний»[424].
Тема испытаний и искушений нашла отражение в аскетической литературе. В «Духовных беседах» Макария Египетского (V в.) говорится:
…По смотрению Божию, попускается испытание душ различными скорбями, чтобы несомненно явными соделались души, искренно возлюбившие Господа… Ибо у злобы всегда одно и то же ухищрение – ввергать нас в уныние во время скорби, чтобы лишить упования на Господа. Но Бог никогда не попускает надеющейся на Него душе до того изнемогать в искушениях, чтобы дойти до отчаяния… И лукавый огорчает душу не в такой мере, сколько у него есть желания, но сколько попускается ему Богом… Божию разуму ведомо, в какой мере каждую душу должно подвергнуть искушению…[425]
Исаак Сирин говорит об обоих видах искушения: об испытании человека Богом или об искушении человека диаволом. В первом случае речь идет об опыте, необходимом для познания Бога, во втором – о том, чего христианин должен бояться и стараться избежать. Исааку был задан вопрос: как согласуются постоянные призывы Христа переносить искушения и страдания (Мф. 10:28, 39) с Его же словами «Молитесь, чтобы не впасть в искушение» (Мф. 26:41)? Исаак отвечает следующим образом:
Молись, чтобы не войти в искушение касательно веры твоей. Молись, чтобы вместе с демоном богохульства и гордости не впасть в искушения самомнением твоего ума. Молись, чтобы, по [Божию] попущению, не впасть тебе в явное чувственное искушение, которое способен наводить на тебя сатана, когда дозволяется ему [это] Богом по причине безрассудных помыслов, которые помыслил ты в уме своем. Молись, чтобы не не отдалилось от тебя свидетельство чистоты, чтобы без него не быть тебе искушаемым пламенем греха. Молись, чтобы не войти тебе в искушение, оскорбив кого-либо. Молись, чтобы не войти тебе в душевные искушения, то есть в такие, которые приводят душу в состояние борения, сомнений и [греховных] побуждений. К телесным же [искушениям] будь готов всем телом твоим… Ибо вне искушений не усматривается Промысл Божий, невозможно приобрести дерзновение перед Богом, невозможно научиться премудрости Духа, невозможно, чтобы Божественная любовь утвердилась в душе твоей… И опять, молись, чтобы ты впал в искушение не из-за твоей гордости, но из-за того, что ты любишь Бога, – дабы сила Его восторжествовала в тебе. Молись, чтобы ты вошел в эти [искушения] не из-за безрассудства помыслов и дел твоих, но ради того, чтобы ты удостоверился, что ты друг Божий, и чтобы прославилась сила Его в терпении твоем[426].