В Евангелии от Матфея термин «душа» используется 16 раз, термин «тело» – 14 (из них 7 – в Нагорной проповеди)[460]. Душа и тело – часто встречающаяся на страницах Нового Завета дихотомия. Во многих случаях, когда тело и душа упоминаются в паре, они противопоставляются друг другу, при этом подчеркивается подчиненное положение тела по отношени к душе. Однако в рассматриваемом отрывке тело и душа выступают в качестве двух составляющих человеческого естества, по отношению к которым пища и одежда занимают подчиненное положение.
Центральное место в рассматриваемом тексте занимает сравнение человеческой деятельности с явлениями природы: напряженному труду и многозаботливости противопоставляется образ жизни птиц, которых питает Отец Небесный. Красота полевых лилий (маков) противопоставляется «славе» царя Соломона: никакое человеческое искусство не может сравниться с красотой и многообразием созданий Божиих, в том числе тех, которые люди считают сорняками, выпалывают и сжигают.
Концовка текста суммирует его содержание. Отметим использование в ней слова κακία, буквально означающего «зло», «злоба». Славянский перевод здесь более буквален: «довлеет дневи злоба его» (отсюда русское слово «злободневный», выражение «злоба дня»). Отметим также наличие у ряда раннехристианских писателей следующей версии одного из стихов рассматриваемого отрывка: «Ищите великого, а малое приложится вам»[461].
Подобное наставление мы находим у Луки, но не в Проповеди на равнине, а в другой проповеди, обращенной к ученикам и произнесенной в присутствии тысяч людей (Лк. 12:22–31). У Луки данное наставление следует за притчей о богаче, построившем амбары для хранения накопленного зерна (Лк. 12:16–21). За исключением использования слова «вороны» (вместо «птиц небесных») версия Луки очень близка по тексту к Нагорной проповеди. Однако она отличается концовкой. Вместо повторного призыва не заботиться о завтрашнем дне мы находим здесь совсем другие слова, обращенные к ученикам: «Не бойся, малое стадо! ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство» (Лк. 12:32). Эти слова подчеркивают, что адресатом наставления является группа учеников Иисуса – то «малое стадо», которое впоследствии превратится в Церковь (термин ποίμνιον будет использоваться для обозначения «паствы» епископа или священника).
В Нагорной проповеди рассматриваемое наставление непосредственно вытекает из разговора о Боге и маммоне. Связующим звеном служат слова «посему говорю вам». Однако эти слова связывают наставление также и со всем предшествующим текстом Нагорной проповеди, начиная от заповедей блаженства, в которых тезис о несовместимости земного с небесным заявлен со всей решительностью и вся шкала земных ценностей оказывается перевернутой. Только внутри общего контекста Нагорной проповеди данный текст обретает смысл.
Значительную часть времени Иисус и Его ученики проводили на природе. Большинство чудес было совершено Иисусом на свежем воздухе, будь то улицы городов и сел, пути, связывающие один город с другим, пустынные места, берега Галилейского озера, горы и возвышенности. Многие поучения Иисус также произносил на открытом воздухе: на неназванной по имени горе в Галилее (Мф. 5:1); на ровном месте, сойдя с горы (Лк. 6:17); из лодки, в то время как народ стоял на берегу озера (Мф. 13:2; Лк. 5:3); на горе Елеонской (Мф. 24:3).
В проповедях, обращенных к ученикам и народу, Иисус часто использует образы, заимствованные из мира природы (Мф. 6:26, 28; 13:31–32; Лк. 6:43–44; 12:24; Ин. 4:35 и др.). Однако эти образы важны не сами по себе – каждый из них становится поводом для раскрытия той или иной духовной истины. В окружающем мире Иисус видит намеки и прямые указания на реальности духовного мира: Он учит слушателей распознавать эти реальности, видеть за феноменами материального мира то параллельное иное бытие, которое пронизывает и одухотворяет его. К этому бытию Он постоянно возводит мысленный взор Своих слушателей, отрывая их ум от того, что представляется для них привычным и обыденным.
Нигде в Евангелиях мы не встречаем экзальтированного отношения к природе, восторгов перед красотой флоры и фауны. Мы не видим, чтобы Иисус любовался пейзажами, останавливался посмотреть на закат, садился погладить кошку или собаку, понюхать цветы. Его отношение к природе – спокойное и трезвое. Он исходит из того, что природа должна, прежде всего, служить нуждам человека. Когда Он с учениками идет в субботу через засеянные поля, ученики срывают колосья и едят, растирая руками: Он не только не осуждает их за это, но наоборот, оправдывает перед фарисеями (Мф. 12:1; Мк. 2:23; Лк. 6:1). Когда Он решает торжественно войти в Иерусалим, Ему приводят осленка, Он садится на него верхом и так въезжает в город (Мр. 11:7; Лк. 19:35); у Матфея Иисус садится на ослицу и молодого осла (Мф. 21:7). Если природа не выполняет свои функции, Иисус наказывает ее: не найдя плодов на смоковнице, Он проклинает ее, и она засыхает (Мф. 21:19; Мк. 11:13).
Лилии полевые и птицы небесные, упоминаемые в рассматриваемом тексте, важны не сами по себе, а как образы, указывающие на заботу Бога о Своем творении.
Упоминание о Соломоне не случайно. Соломон вошел в историю Израильского народа не только как царь, чей двор отличался особым богатством и великолепием (1 Цар. 4:21–28; 10:4–5, 21–23). Он известен еще и как автор Книги Экклезиаста (Екклесиаста), которая по своему умонастроению близка к рассматриваемому тексту Нагорной проповеди. Лейтмотив этой книги, стоящей особняком во всем корпусе ветхозаветных писаний, заключается в словах, которыми она начинается и завершается: «Суета сует – всё суета!» (Еккл. 1:2; 12:8). Многократно повторяются рефрены: «всё – суета и томление духа» (Еккл. 1:14; 2:11, 17, 26; 4:4, 16; 6:9), «и это – суета» (Еккл. 2:1, 15, 19).
Одна из тем книги – человеческий труд. Автор книги описывает различные занятия, но каждое из них – не что иное как «суета и зло великое» (Еккл. 2:21), или «суета и недоброе дело» (Еккл. 4:8), или «суета и тяжкий недуг» (Еккл. 6:2). Как бы ни трудился человек, он не может изменить течение истории, повлиять на жизнь природы:
Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем? Род проходит, и род приходит, а земля пребывает во веки. Восходит солнце, и заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит. Идет ветер к югу, и переходит к северу, кружится, кружится на ходу своем, и возвращается ветер на круги свои. Все реки текут в море, но море не переполняется: к тому месту, откуда реки текут, они возвращаются, чтобы опять течь. Все вещи – в труде: не может человек пересказать всего; не насытится око зрением, не наполнится ухо слушанием. Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем… Видел я все дела, какие делаются под солнцем, и вот, всё – суета и томление духа!.. Что пользы работающему от того, над чем он трудится? Видел я эту заботу, которую дал Бог сынам человеческим, чтобы они упражнялись в том (Еккл. 1:3—11, 14; 3:9-10).
Другая тема Книги Экклезиаста – богатство, слава, земные развлечения. Ничто из этого не может насытить человека:
Я предпринял большие дела: построил себе домы, посадил себе виноградники, устроил себе сады и рощи и насадил в них всякие плодовитые дерева… собрал себе серебра и золота и драгоценностей от царей и областей; завел у себя певцов и певиц и услаждения сынов человеческих – разные музыкальные орудия. И сделался я великим и богатым больше всех, бывших прежде меня в Иерусалиме… Чего бы глаза мои ни пожелали, я не отказывал им, не возбранял сердцу моему никакого веселья… И оглянулся я на все дела мои… и вот, всё – суета и томление духа, и нет от них пользы под солнцем! (Еккл. 2:4-11).
Кто любит серебро, тот не насытится серебром, и кто любит богатство, тому нет пользы от того. И это – суета! Умножается имущество, умножаются и потребляющие его; и какое благо для владеющего им: разве только смотреть своими глазами?.. Есть мучительный недуг, который видел я под солнцем: богатство, сберегаемое владетелем его во вред ему. И гибнет богатство это от несчастных случаев: родил он сына, и ничего нет в руках у него. Как вышел он нагим из утробы матери своей, таким и отходит, каким пришел, и ничего не возьмет от труда своего, что мог бы он понести в руке своей… Какая же польза ему, что он трудился на ветер? (Еккл. 5:9—10, 12–15).
Буквальное прочтение книги Экклезиаста может навести на мысль о том, что автор книги пропагандирует лень и бездействие. Это, однако, обманчивое впечатление. В другой книге, надписанной именем того же Соломона, мы находим обличение лени: «Пойди к муравью, ленивец, посмотри на действия его, и будь мудрым. Нет у него ни начальника, ни приставника, ни повелителя; но он заготовляет летом хлеб свой, собирает во время жатвы пищу свою… Доколе ты, ленивец, будешь спать? когда ты встанешь от сна твоего?» (Притч. 6:7–9). Книга Экклезиаста также отнюдь не содержит призыва к пассивности: она лишь показывает, что всякий человеческий труд имеет относительную, а не абсолютную ценность.
Об этом же, только другими словами, говорит Иисус в Нагорной проповеди. Буквальное прочтение рассматриваемого отрывка вызывает целую серию вопросов. Как может человек вообще не заботиться о завтрашнем дне, не думать о пище и одежде? Разве простой житейский опыт не подсказывает, что, если человек сам о себе не позаботится, никто не позаботится о нем? Даже птицы небесные, хотя не сеют и не жнут, добывают корм себе и своим птенцам: разве человек не должен заниматься тем же самым? Ответ надо искать в семантическом наполнении термина «забота», который и в Книге Экклезиаста, и в рассматриваемом фрагменте Нагорной проповеди используется в значении «суета», «бесполезный труд». Соответственно, и неоднократно употребленный Иисусом глагол «заботиться» означает не просто «трудиться», а «беспокоиться», «суетиться».
Между двумя текстами – Экклезиастом и Нагорной проповедью – есть много общего, но есть и очень существенное различие. Книга Экклезиаста не выводит человека из круга тяжких раздумий о суетности земного мира, трудов и достижений человека, его богатства и даже мудрости. Альтернативу суете автор книги не находит, и все действие книги происходит «под солнцем». Нагорная проповедь дает ясную альтернативу и ясный ориентир: это Царство Небесное. Именно в свете реальности, называемой Царством Небесным, или Царством Божиим, материальное богатство теряет свою значимость, как и труды и достижения, которыми тот или иной человек может похвалиться. Они – ничто перед величием этого Царства.