Милостыня и раздача денег нищим – один из путей к спасению. Мытарь Закхей, обрадованный посещением Иисуса, обещает Ему: «Господи! половину имения моего я отдам нищим и, если кого чем обидел, воздам вчетверо». В ответ на этот искренний порыв Иисус говорит Закхею: «Ныне пришло спасение дому сему» (Лк. 19:8–9). Богатому фарисею, у которого Иисус оказался в гостях, Он советует:
Когда делаешь обед или ужин, не зови друзей твоих, ни братьев твоих, ни родственников твоих, ни соседей богатых, чтобы и они тебя когда не позвали, и не получил ты воздаяния. Но, когда делаешь пир, зови нищих, увечных, хромых, слепых, и блажен будешь, что они не могут воздать тебе, ибо воздастся тебе в воскресение праведных (Лк. 14:12–14).
Именно в этом контексте следует понимать те разделы Нагорной проповеди, в которых затрагиваются темы земных сокровищ, служения маммоне, заботы о завтрашнем дне.
Первый раздел рассматриваемой части Нагорной проповеди посвящен земным и небесным сокровищам.
У Луки мы читаем несколько иную версию, отличающуюся в начале, но почти идентичную в конце: «Продавайте имения ваши и давайте милостыню. Приготовляйте себе мешки[444] не ветшающие, сокровище неоскудевающее на небесах, куда вор не приближается и где моль не съедает, ибо где сокровище ваше, там и сердце ваше будет» (Лк. 12:33–34).
Ключевым здесь является трижды повторенное слово «сокровище» (θησαυρός). Что в данном случае понимается под сокровищами на небесах? Ответ могут дать две короткие притчи, вошедшие в серию притч, произнесенных Иисусом из лодки:
Еще подобно Царство Небесное сокровищу, скрытому на поле, которое, найдя, человек утаил, и от радости о нем идет и продает все, что имеет, и покупает поле то. Еще подобно Царство Небесное купцу, ищущему хороших жемчужин, который, найдя одну драгоценную жемчужину, пошел и продал все, что имел, и купил ее (Мф. 13:44–46).
Сокровище на небесах – не что иное, как Царство Небесное. Оно дороже всех земных богатств: «от радости о нем» можно отказаться от всего остального. Поведение героев обеих притч кажется необъяснимым с точки зрения обычной человеческой логики. Но вся Нагорная проповедь, начиная с заповедей блаженства, призвана опровергнуть эту логику. Вместо нее вводится иная логика, строящаяся не на расчете, а на порыве сердца.
Что же касается сокровища на земле, то под ним понимаются как материальное благосостояние в целом, как и любые материальные блага в частности. Обладание богатством может создать угрозу для жизни человека. Но еще большую угрозу оно создает для вечной жизни.
Слова Иисуса о ржавчине и моли нашли отклик в сердцах учеников Иисуса. Один из них, Иаков, брат Господень, в своем послании развивает те же мысли, используя похожие образы:
Послушайте вы, богатые: плачьте и рыдайте о бедствиях ваших, находящих на вас. Богатство ваше сгнило, и одежды ваши изъедены молью. Золото ваше и серебро изоржавело, и ржавчина их будет свидетельством против вас и съест плоть вашу, как огонь: вы собрали себе сокровище на последние дни (Иак. 5:1–3).
Здесь термин «сокровище» указывает на земное богатство, которое становится причиной осуждения человека на Страшном Суде.
Апостол Павел, вероятно, был знаком со словами Иисуса о сокровище на небесах. В 1-м Послании к Тимофею он употребляет близкие по смыслу выражения:
Богатых в настоящем веке увещевай, чтобы они не высоко думали о себе и уповали не на богатство неверное, но на Бога живаго, дающего нам все обильно для наслаждения; чтобы они благодетельствовали, богатели добрыми делами, были щедры и общительны, собирая себе сокровище, доброе основание для будущего, чтобы достигнуть вечной жизни (1 Тим. 6:17–19).
Здесь под собиранием сокровища для вечной жизни понимаются добрые дела. Именно в таком ракурсе тема богатства будет рассматриваться в дальнейшей экзегетической традиции. Призыв Иисуса к полному отказу от богатства будет, как и у Павла, модифицироваться в призыв к богатым делиться с бедными. Во II в. Климент Римский увещевает христиан Коринфа: «Богатый подавай бедному, и бедный благодари Бога, что Он даровал ему, чрез кого может быть восполнена его скудость»[445].
На рубеже II и III вв. Климент Александрийский пишет целый трактат на тему «Кто из богатых спасется?»: его можно считать первой христианской апологией богатства. Он начинается с рассмотрения слов Иисуса: «Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие» (Мф. 19:24). Вопреки кажущейся безапелляционности этих слов, Климент считает, что «наследие Небесного Царства для богатых не полностью отрезано, если они следуют заповедям». Более того, как человек может исполнять заповеди, касающиеся благотворительности, если у него нет на это средств? Как он может голодных питать, жаждущих поить, нагих одевать, бездомным давать кров, если сам ничего не имеет? Климент приводит примеры из Евангелия, свидетельствующие о том, что Иисус не от всех требовал полностью раздавать богатство. В частности, Закхей пообещал половину своего имения отдать нищим, и этого оказалось достаточно для спасения (Лк. 19:8–9)[446]. Климент приходит к следующим выводам:
Итак, не следует разбрасывать богатства, которые и для ближних могут быть полезными. Потому что собственность есть то, что приобретается, а имуществом называется то, что полезно и создано Богом для пользы людей. Поистине богатства и собственность существуют и подчинены нам некоторым образом так же, как материал и орудия тому, кто знает, как правильно распорядиться ими. Если ты искусно пользуешься ими, из-под руки твоей выходят художественные вещи; если же умения ими пользоваться тебе недостает, то и вещи принимают неприглядный вид, хотя сами они в этом и не виновны. Точно таким же образом и богатство есть орудие. Ты можешь правильным образом им пользоваться – тогда оно служит к твоему оправданию; если же кто не умеет пользоваться им, как следует, тогда оно становится орудием неправедности. Назначение его служить, а не господствовать… Поэтому нужно не столько отрешаться от богатства, сколько душу от страстей освобождать: они затрудняют собой правильное пользование богатством. Кто добр и праведен, тот и богатство будет употреблять во благо. Следовательно, отречение ото всего, чем кто владеет, и продажу всего своего имущества нужно так понимать, что сказано это по отношению к душевным страстям[447].
Перед нами пример толкования, в котором радикализм призыва Иисуса к отказу от богатства значительно смягчен и частично аллегоризирован. Автор трактата считает возможным понимать призыв к отказу от богатства метафорически – как призыв бороться со страстями. И доказывает, что богатство плохо не само по себе: оно становится опасным, когда человек порабощает себя ему. Напротив, если он употребляет его для милостыни и добрых дел, тогда богатство не только не приносит ему вреда, но наоборот, открывает ему путь к спасению.
Дальнейшая экзегетическая традиция двигается в том же русле. Призыв не собирать сокровища на земле трактуется, прежде всего, как увещание не становиться рабом богатства: