Отринь от себя сомнения и нисколько не колеблись просить чего-либо у Господа, говоря себе: каким образом могу я просить у Господа и получить, столько согрешив пред Ним? Не помышляй этого, но от всего сердца обращайся ко Господу и проси без сомнения – и познаешь великую благость Его, потому что Он не презрит тебя, но исполнит прошение души твоей… Итак, очисти сердце свое от всех сует настоящего века и прежде всего выполняй данные тебе от Бога заповеди – и получишь все блага, которых просишь, и все прошения твои не будут оставлены, если будешь просить у Господа без сомнения. Те же, которые сомневаются, совсем ничего не получают из того, о чем просят. Исполненные веры всего просят с упованием и получают от Господа, ибо просят без сомнения… Поэтому очисти сердце свое от сомнения, облекись в веру и, веруя Господу, получишь все, о чем просишь[479].
В этом раннехристианском тексте содержится целый список условий, при которых молитва христианина будет услышана: он должен просить без сомнения, очищать сердце от мирской суеты и исполнять заповеди Божии. Однако, продолжает автор книги, даже и в этом случае прошения могут оказаться неисполненными. Если Бог не выполняет их сразу, Он может исполнить их впоследствии:
…Если иногда, прося о чем-либо Господа, долго не получаешь, не колеблись оттого, что сразу не выполняются прошения души твоей. Ибо, может быть, для испытания или за грех твой, которого не знаешь, позднее получишь то, что просишь. Но ты не переставай высказывать желание души своей и будешь вознагражден. Если же придешь в уныние и перестанешь просить, то жалуйся на себя, а не на Бога, что Он не дает тебе[480].
Таким образом, и здесь, как и в приведенных текстах из Евангелий от Матфея и Луки, содержится призыв к настойчивой молитве. Однако ни в одном изречении Иисуса, содержащемся в Евангелиях, не говорится о том, что молитва христианина может остаться неисполненной. В Нагорной проповеди обетование сформулировано с предельной простотой: «Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам». Это тот универсальный принцип, который должен действовать безотказно в том случае, если вся Нагорная проповедь становится жизненным кредо человека. Если же человек делает для себя те или иные изъятия из нравственного учения, предложенного Иисусом, тогда перестает в полной мере действовать и данное Им обещание.
В Нагорной проповеди Иисус сначала на примере фарисеев и язычников показывает, как
4. «Золотое правило»
12Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки.
Это изречение Иисуса иногда называют «золотым правилом»[481] христианской нравственности.
Слово «итак» (οάν) должно указывать на связь изречения с тем, что ему предшествовало. Однако прямой связи не усматривается, так как перед этим речь шла о молитве. Скорее, это слово должно указывать на связь «золотого правила» либо со словами «не судите, да не судимы будете», представляющими собой частный случай применения правила, либо с общим контекстом того, что в Нагорной проповеди говорилось об отношениях между людьми, либо с нравственным учением Иисуса в целом.
Аналогичное изречение мы находим в Евангелии от Луки (Лк. 6:31), но там оно помещено между призывами любить врагов, подставлять щеку и давать всякому просящему, которые ему предшествуют, и критикой закона адекватного возмездия, которая за ним следует. Общий контекст речи Иисуса у Луки – любовь к врагам. «Золотое правило» оказывается ровно посередине этой речи и естественно вплетено в ее контекст.
На первый взгляд, изречение резко контрастирует с радикальными призывами любить врагов, благословлять проклинающих, благотворить ненавидящим и молиться за обижающих: если в тех призывах развивается идея добра без взаимности, то рассматриваемое изречение как раз построено на принципе взаимности. Некоторые ученые считают, что «исторический Иисус» не мог произнести такое изречение, воплощающее в себе «главный принцип прагматизма». По их мнению, «более вероятно, что это яркий пример популярной максимы из греко-римской этики, уже инкорпорированной в иудаизм и вложенной во вторую очередь в уста Иисуса христианами-евреями, которые почитали Его, в числе прочего, как своего учителя нравственности»[482].
Между тем, противоречие на поверку оказывается мнимым. Речь в этом правиле не идет о взаимности
Более того, это правило напрямую вытекает из заповеди, которую Иисус ставил на второе место после заповеди любви к Богу: «Люби ближнего твоего, как самого себя» (Лев. 19:18). На этих двух заповедях, по словам Иисуса, «утверждается весь закон и пророки» (Мф. 22:38–40). Упоминание о «законе и пророках» связывает вторую заповедь с «золотым правилом», о котором тоже сказано: «ибо в этом закон и пророки». Иисус как бы подчеркивает тем самым, что правило взаимности имеет корни в ветхозаветной нравственности. В данном случае Он не реформирует ветхозаветный закон – Он лишь резюмирует его, сводя к некоему основополагающему принципу.
Призыв любить ближнего, как самого себя, многократно зафиксирован в Новом Завете (Мф. 19:19; 22:39; Мк. 12:31, 33; Лк. 10:27; Рим. 13:9). В Послании Иакова он назван «законом царским» (Иак. 2:8), а апостол Павел говорит о нем: «Весь закон в одном слове заключается: люби ближнего твоего, как самого себя» (Гал. 5:14). Многочисленность упоминаний этого «закона» на страницах новозаветных писаний заставляет считать его одним из важнейших аспектов христианской этики. Но любить ближних, «как самого себя», как раз и означает поступать с ними так, как человек хотел бы, чтобы они поступали с ним.
В Деяниях сохранена речь Петра, произнесенная на Апостольском Соборе в Иерусалиме. В ней он предлагает разослать язычникам письмо с призывом, в числе прочего, «не делать другим того, чего не хотят себе». Такое письмо было составлено, и формула была в него включена (Деян. 15:20, 29). Здесь «золотое правило» выражено в отрицательной форме. Упоминание его в речи Иакова и в Соборном послании апостолов к язычникам лишь подчеркивает важность, которую ему придавало первое христианское поколение.
Исследователями неоднократно отмечалось, что «золотое правило» является универсальным нравственным принципом, в той или иной форме отраженным в основных религиозных и философских системах древнего мира, включая античную философию, иудаизм, христианство, ислам, конфуцианство и буддизм. Оно нашло отражение и в философии нового времени, в частности, в «категорическом императиве» Канта[483]. Мы не будем приводить здесь все общеизвестные параллели, так как они достаточно многочисленны. Однако мы должны отметить, что, за исключением античной философии и индуизма, с которыми Иисус вряд ли был знаком, все эти параллели относятся к эпохе, последовавшей за появлением христианства.
Что же касается Ветхого Завета, – а именно Ветхий Завет, как мы видели, был тем основанием, на котором Иисус строил Нагорную проповедь, – то прямой параллели к «золотому правилу» мы в нем не находим. Среди 613 законов Моисеева законодательства нет ни «золотого правила», ни чего-либо близкого к нему[484]. Ближайшая косвенная параллель – слова из книги Товита: «Что ненавистно тебе самому, того не делай никому» (Тов. 4:15). Можно еще вспомнить совет из Книги Премудрости Иисуса, сына Сирахова: «Суди о ближнем по себе» (Сир. 31:17). Однако в первом случае мы имеем «золотое правило» лишь в отрицательной форме, а во втором принцип сформулирован столь обобщенно, что говорить о прямой связи между ним и изречением Иисуса в Нагорной проповеди невозможно. Таким образом, очевидно, что, формулируя столь важный этический принцип, Иисус не имел перед глазами никакого литературного первоисточника.
В Вавилонском талмуде, составленном между III и VII вв. по Р. Х., но отражающем споры между последователями Шаммая и Гиллеля, происходившие во времена Иисуса, рассказывается о том, как один язычник, придя к Шаммаю, попросил пересказать ему всю Тору, пока он стоит на одной ноге. Шаммай прогнал его палкой. Тогда язычник пришел к Гиллелю с той же просьбой и получил ответ: «Не делай соседу того, что ненавистно тебе: в этом вся Тора. Остальное – пояснения; теперь иди и учись»[485].
Даже если эта история действительно имела место во времена Шаммая и Гиллеля, а не является позднейшим анекдотом, в ней «золотое правило» выражено лишь в отрицательной форме. Если же учитывать время составления Вавилонского талмуда, то нельзя исключить влияние на его составителей и редакторов христианской этики, пусть даже косвенное.
«Золотое правило» в той форме, в которой оно выражено Иисусом в Нагорной проповеди, продолжает служить одним из основополагающих нравственных ориентиров в христианской этике. Будучи связующим звеном между христианской и ветхозаветной этическими системами, оно одновременно связывает христианство со многими другими – как более ранними, так и более поздними – философскими и религиозными течениями. Если целый ряд заповедей Нагорной проповеди (включая, прежде всего, заповедь о любви к врагам) определяет уникальный характер христианской нравственности как сверхъестественного нравственного закона, то данное правило удерживается в рамках естественного закона.