Перевернутый мир

– Хорошо. У меня вино, черный хлеб и сыр. Все, что нашел дома. Я на кухню, а ты, если хочешь, погуляй, вспомни эту квартиру. Как ты хороша. Я смотрю на тебя сейчас как на сказочное видение в моем сне, в облаках моих фантазий.

Я обошла квартиру, в которой ничего не изменилось с тех пор, и вошла в кухню, Арсений показал мне на стол с вином, хлебом и сыром и спокойно сказал:

– Ты готова к разговору по делу? Мне сказали, что ты встречалась с Михеевым и Павловым. Это редакционное задание или ты искала какую-то связь с тем, что произошло со мной? Поэтому ты здесь?

– Я работаю не совсем по заданиям, как и прежде. Да, дело в тебе. И только ты можешь решить, как мне поступать с той информацией, которую я нашла и буду искать еще.

Я выпила бокал вина, оторвала наконец взгляд от его лица и попыталась собрать в относительно связный набросок факты, их следы, версии и наблюдения. Всего прискорбно мало, на мой взгляд. Это еще даже не намек на материал. Но и раньше в таких ситуациях моим выходом был Арсений. Только он увидит и почувствует то, чего никогда не уловить мне. Я начала рассказывать.

Генерал Михеев сообщил мне, что погибшая Игнатьева приехала на его вечеринку с Павловым. Это было для Михеева так важно, что он пригласил двух подчиненных, которые были тогда у него, как свидетелей. Они подтвердили, что Павлов привез девицу в своей машине. По поводу убийства Михеев осторожно допустил три версии. Первая – какая-то враждебная сила, которая хочет убрать Павлова и развалить всю их структуру, следила за парочкой. Вошли, к примеру, с черного хода, проникли в квартиру, дождались, когда Павлов выйдет, и убили Игнатьеву. Скрылись тем же путем. Версия вторая – третьи лица чего-то добивались от Павлова. Шантаж, вымогательство – это могли быть просто грабители, – он отказался. К примеру, не назвал счета или не согласился открыть тайники в своей квартире. И они убили женщину, оставив его отпечатки и стерев свои. И версия третья – Павлов совершил это преступление. Девица была похожа на наркоманку. Они могли увлечься сексуальными экспериментами: люди его профессии часто играют в пытки во время своих утех. А он был пьян, когда уезжал. Короче, он мог ничего не соображать и даже ничего не помнить.

– А еще короче, – добавил Арсений, – Михееву, как и всем, удобнее всего повесить на своего заместителя и почти друга эту историю и поставить на ней точку. Мифических бандитов или грабителей могут найти или нет, но в процессе следствия всплывет что угодно.

– Ты допускаешь, что именно Михеев стоит за организацией преступления с целью устранения своего зама?

– Я многое допускаю, потому что знаю, на что они все способны. Причина может быть в том, что знает Павлов. Надо искать у него, вытряхивать из него любой компромат на начальника, на его семью, кота или хомячка. Павлов мог где-то пересечь черту, засветиться со своим интересом. Он мог, наконец, строить планы насчет того, чтобы подсидеть своего друга и собутыльника. Что сказал он сам?

– Что Игнатьева пришла не с ним. Она стала с ним флиртовать уже во время вечеринки, которая, впрочем, длилась не одни сутки. Он даже по пьяни купился на ее легенду о том, что ей восемнадцать лет. Правда, ему хватило ума не поверить, что она студентка МГИМО, он знает контингент. И она была жива, когда он уходил из квартиры. Он был уже трезв. Говорит, никаких наркотиков не было.

– Это правда. У покойной не обнаружили наркотиков в крови.

– Я порылась, как смогла, в пестрой занятости Игнатьевой. Она зарабатывала по-разному, в том числе эскортом. В промежутках мыла окна, уборка и самый низкий уровень проституции – снимала клиентов на улице, в кафе. А в последнее время была курьером в нескольких крупных компаниях – финансовых, торговых. Даже не на договорах, с ней подписывали какие-то временные соглашения с разовыми суммами за поручение. Я была в одной компании, менеджер сказал, что работникам такого ранга доверяют самые простые поручения, к примеру сообщения об акциях, приглашения. Это серьезная фирма. Они ничего не разбрасывают по ящикам, а вручают по списку в руки.

– О чем ты думаешь? Что-то есть на эти фирмы?

– Нет. Пока нет ничего такого. Просто одна из них принадлежит моему бывшему мужу – Никите Журавлеву. Он инвестирует очень крупные суммы в разные, в том числе и рискованные, проекты.

– Понятно. С этим можно работать. Марина, ты была у Павлова около пяти часов. Ты получала от него информацию? Он получал ее у тебя? Или что? Кстати, наблюдатель видел, что все это время за домом следила его жена. Такой он умелый конспиратор.

– Господи. Не знала, что все так запущенно. Сеня, он на самом деле в жутком смятении, не в состоянии толком ничего понять. Всех во всем подозревает. Он тебя подозревает, Сеня! Считает, что такой способ мести мог придумать только ты. Ну, в том, что у тебя есть тайные отряды расправы, даже не сомневается. Кстати, после встречи мне позвонил Михеев. Я ему озвучила версии Геннадия, в том числе насчет тебя. Мне показалось, она и ему очень понравилась. И еще он пил, пытался споить меня. Он скулил и хватался за мою фигуральную юбку – я была в брюках, как сопливое, потрепанное, пузатое и всеми брошенное дитя. Он хотел, чтобы я его утешила и пожалела. Чтобы спасла.

– Как ты решила поступить?

– Антон, редактор, ждет материала, причем настолько быстро, насколько это возможно. Нам надо опередить всех в построении какой-то стройной картины. Пока другие издания дают один сумбур и бред. Что посоветуешь?

– Думаю, ты знаешь и без меня. Интригуй, завлекай, чтобы следили именно за твоими публикациями на тему. Дай полную картину объективности на данном этапе. И, разумеется, полную отстраненность твоей позиции, которая не зависит ни от чего и ни от кого. Ни от заказа свыше, ни от меня. Озвучь версию Павлова о моей возможной причастности.

– Ты уверен?