Мать Мёнгиля молча выслушала сбивчивый рассказ Чхонёна. «Как же с ним быть? — напряжённо думала она.— Вот незадача…»
Мёнгиль тоже молчал. Чхонён — сын помещика, сын того самого О Тонхака. Невероятно! Да, теперь многое стало ясным: его угрюмый нрав, скрытность, туманные намеки, неумелые попытки поговорить по душам.
— Что ты собираешься делать? — спросила наконец Чхонёна мать Мёнгиля.
Чхонён сидел бледный, низко опустив голову. Но голос его звучал твёрдо.
— Позвольте мне называть вас матерью,— сказал он и, не дожидаясь ответа, продолжал: — Мама! Я никогда не забуду ни вас, ни Мёнгиля. Не забуду то, что вы сделали для меня. Я буду работать, стану настоящим человеком, обещаю вам!..
Через день, когда Чхонён уже уехал в уезд, Мёнгиль снова заговорил с матерью о своём друге. Он и возмущался им, и жалел его, и ругал, как ругал бы попавшего в беду брата.
— Ты не всё ещё понимаешь, Мёнгиль,— заступилась за Чхонёна мать.— Многие годы его воспитывал О Тонхак. Не мог он сразу понять, что вокруг него происходит, не мог сразу прийти к нам. Но и с врагами Чхонён не пошёл, ему оказалось с ними не по пути. А то, что он сейчас всё рассказал нам, разве этого мало? — Она задумчиво улыбнулась.— Теперь ему наверняка стало легче. И с нами он теперь до конца. Видишь, сынок, люди приходят к нам. Это очень важно…
Вечером в дом Мёнгиля неожиданно пришел высокий офицер из Управления общественной безопасности, тот самый, что спас мать.
— А, следопыты! — засмеялся он, весело поглядывая на сидевших за столом Кёнпхаля и Муниля. Те только затылки почесали от смущения.
Мёнгиль рассказывал ему, как ребята охотились за «нечистым духом». Что и говорить, здорово они тогда ему помешали. Как-то вечером он заметил у дома Мёнгиля подозрительную личность, но тут с криком прибежали Кёнпхаль и Муниль, и О Тонхаку удалось скрыться. То же произошло и в тревожную ночь пожара: опять эти баламуты спугнули врага. Да ещё болтали потом по всей деревне про «нечистого духа»!
Он просил Мёнгиля поговорить с друзьями — их длинный язык вредил делу. Они вроде бы попритихли, зато потом поймали его самого у дома председателя кооператива. И если бы не телега, так вовремя загородившая дорогу, ему было бы трудно от них отвязаться. Да, пришлось ему поиграть в прятки со своими добровольными помощниками… Но разве мог он ругать этих славных ребят? Они любили родину, болели за свою деревню, ненавидели тех, кто мешал строить новую жизнь. За что же ругать их?.. Наоборот, надо их приободрить. Вон как смутились.
— Занимаетесь? — поинтересовался он дружески.— Хорошо…— и улыбнулся всем троим.
— Что с Чхонёном, товарищ? — осмелел Мёнгиль.
— Об этом пока говорить не будем,— суховато ответил офицер.
— Он оказался совсем другим! Сыном помещика! — стал, как всегда, кипятиться Кёнпхаль. Он был ужасно зол на Чхонёна.
— Разберёмся… Обязательно разберёмся…— чуть мягче сказал офицер.
— Разберётесь? — зачем-то переспросил Мёнгиль, вглядываясь в его лицо. Ему так хотелось узнать что-нибудь о друге, но он не посмел больше спрашивать.
Зато офицер задал им кучу вопросов: как вёл себя Чхонён в школе, как ему жилось в доме, как он относился к товарищам? Все трое в один голос твердили о том, что Чхонён настоящий друг, что он очень хороший. Даже Кёнпхаль, забыв собственные слова, всячески выгораживал Чхонёна и только в конце хвалебной речи не удержался и добавил обиженно:
— Ничего нам не говорил. Друг называется…
Офицер улыбнулся и встал.
ebooksa