Ожившая тень

22
18
20
22
24
26
28
30

— Приведите,— коротко приказал начальник.

Офицер вышел и скоро вернулся, ведя перед собой обритого наголо человека. Бледный, маленькие, узкие глазки… Мать Мёнгиля вдруг встала. Лицо её изменилось.

— Вы знаете этого человека? — спросил начальник.

— О Тонхак! — Голос её дрожал.

О Тонхак понял, что всё кончено, и низко опустил голову. Мёнгиля током пронзило это известие: «Так это он… Он не давал житья моей матери… Он замучил отца…» Словно огонь плеснули ему в глаза.

— Хотите сказать что-нибудь? — обратился начальник к О Тонхаку.

— Упустил гадину из рук…— процедил О Тонхак сквозь стиснутые зубы.

— Убийца! — Мать, сжав кулаки, не помня себя от горя и гнева, сделала шаг к кровному своему врагу.

— Увести арестованного! — приказал начальник: он понял состояние женщины.

О Тонхака увели, а мать всё стояла как вкопанная, глядя вслед убийце своего мужа.

— Садитесь, пожалуйста,— придвинул ей стул начальник.

Мать Мёнгиля машинально опустилась на стул. Пальцы её судорожно вцепились в край письменного стола.

— Как же это?.. Откуда он взялся?..— повторяла она.

— Откуда? — переспросил начальник.— Так это же тот самый «нечистый дух»… Тот, кого видели ребята.

— Так это был он?!

— Да. Он и вола погубил, и в мотор песок насыпал, по его наущению распространял по деревне тревожные слухи Пак. И ещё одно… Это он задушил Хван Побэ.

— Нет…— задохнулась от ужаса мать Мёнгиля.— Не может быть… Она сама…

И тогда начальник рассказал ей, как это случилось.

Арестовали Пака, и О Тонхак заметался в своей грязной норе. Надо было спасать шкуру — так диктовали волчьи законы, по которым он жил. Но ему мешала Хван Побэ. «Пак непременно потянет её за собой,— лихорадочно думал он.— А там доберутся и до меня…» Его ждала участь Пака — он в этом не сомневался,— и он решил убить жену.

О Тонхак обдумал всё до мельчайших подробностей. Вся деревня знала о дружбе его жены с Паком, его же никто здесь не видел. Никому и в голову не придёт искать убийцу. Сама себя порешила — и всё…