Дни в Бирме

Новый молоток хоть и был стоеросовой дубиной, все же заметил, что Элизабет спала с лица. Она лишилась дара речи. Да и миссис Лэкерстин смогла заговорить лишь через несколько секунд:

– Мистер Верралл… уезжает? То есть собирается уехать?

– Собирается? Считайте, уж уехал!

– Уехал?

– Ну, я в смысле, поезд отходит где-то через полчаса. Он теперь уже на станции будет. Я послал бригаду рабочих подсобить ему. Чтобы пони погрузить и все такое.

Вероятно, он и дальше что-то говорил, но ни Элизабет, ни тетя больше его не слушали. Не попрощавшись с офицером военной полиции, они выскочили на крыльцо. Миссис Лэкерстин резко позвала буфетчика.

– Буфетчик! Пришлите моего рикшу немедля ко входу!

Когда появился рикша, они с Элизабет сели в повозку, и миссис Лэкерстин скомандовала, ткнув беднягу в спину концом зонтика:

– На станцию, жялди!

Элизабет накинула плащ, а миссис Лэкерстин съежилась в углу, под зонтиком, но это не спасло их от дождя. Хлестало так, что Элизабет вымокла до нитки прежде, чем они выехали из ворот, а ветер едва норовил перевернуть повозку. Рикша-валла пригнул голову и стонал, одолевая стихии. Элизабет была в агонии. Случилось недоразумение, несомненно, просто недоразумение. Верралл ей написал, но письмо не дошло. Вот в чем дело, не иначе! Не может быть, чтобы он решил уехать, даже не попрощавшись с ней! А даже если так… нет, она бы и тогда не оставила надежду! Когда он увидит ее на платформе, в последний раз, он не сможет быть таким гадом, чтобы отвергнуть ее! На подходе к станции Элизабет украдкой щипала себе щеки, нагоняя румянец. Мимо поспешно прошаркала группа сипаев из военной полиции, толкая тележку с багажом; промокшая форма висела на них, как на пугалах. Наверняка носильщики Верралла. Слава богу, еще осталась четверть часа. Поезд не должен отъехать еще четверть часа. Слава богу хотя бы за этот последний шанс увидеть его!

Они успели на платформу как раз вовремя, чтобы увидеть, как поезд отъехал от станции, набирая скорость с оглушительным пыхтением. Станционный смотритель, невысокий чернокожий крепыш, стоял рядом с рельсами, скорбно глядя вслед поезду, придерживая одной рукой свой топи в брезентовой накидке, а другой отстраняя от себя двух индийцев, настойчиво требовавших к себе внимания. Миссис Лэкерстин выглянула из повозки и позвала, срываясь на крик:

– Станционный смотритель!

– Мадам!

– Что это за поезд?

– Это поезд на Мандалай, мадам.

– На Мандалай! Не может быть!

– Но я вас заверяю, мадам! Это именно поезд на Мандалай.

Смотритель подошел к ним, снимая топи.

– Но мистер Верралл… офицер военной полиции? Он ведь не на нем?

– Да, мадам, он отбыл.