Они продолжали расспрашивать о короне. Её ответ – на этот раз явная аллегория, относящаяся к реймской коронации.
– Корона была передана архиепископу Реймскому… Он принял её и вручил королю; я сама была при этом. И была эта корона помещена в сокровищницу короля…
Держала ли она эту корону в руках? Целовала ли её?
– Нет.
Были ли на ней драгоценные камни?
– Я вам сказала всё, что знаю.
Откуда пришёл ангел?
– Он пришёл сверху… Я хочу сказать, что он пришёл по повелению Господню.
Когда это было?
– Кажется, в апреле или в марте. В будущем апреле или в этом месяце будет два года; это было после Пасхи. (Из контекста видно, что она говорит всё время о первом приёме у короля и, стало быть, вовсе не спутала последовательность событий, как это утверждает Кордье: «после Пасхи» является или ошибкой памяти относительно даты Пасхи в 1429 г., или просто ошибкой писцов, написавших «после» вместо «до».)
Новые вопросы.
– Ангел вошёл через дверь… Когда он подошёл к королю, он склонился перед ним и произнёс те слова, которые я пересказала по поводу знака (т. е. что король «получит всё королевство Французское». –
Какое там было расстояние?
– Приблизительно длиной с копьё; и каким путём ангел пришёл, тем он и ушёл…
И спохватилась, что уж слишком ясно рассказывает о самой себе и что нужно опять сделать различие между тем «ангелом», которого видел король, и тем, которого видела она сама.
– Я сопровождала его и вместе с ним поднялась по ступеням в комнату короля. Ангел вошёл первым. А потом я сама сказала королю: Государь, вот ваш знак, возьмите его!
И дальше:
– Я думаю, что архиепископ Реймский, д’Алансон, Ла Тремуй и Карл де Бурбон видели его.
Каков был вид ангела?
– Я ещё не имею права вам это сказать… Я отвечу вам завтра…
ebooksa