– Нет. Я запрещаю прикасаться к людям. Никогда!
– Ну ты же понимаешь, что они все равно мертвы?
– Я запрещаю.
– А как же парочка охотников? – подключается к спору Соня.
– Да! Как же те двое? Они до сих пор там висят. Умирают-оживают и уже, наверное, не помнят, почему с ними это происходит.
– Это исключение. Они заслужили.
Я смеюсь. Исключение, говоришь? Заслужили?
– Тогда давай соберем фокус-группу из тех, кто «заслужил». Уверен, таких ублюдков пару сотен тысяч без труда найдем.
Я смолкаю.
В какой-то момент я себя услышал со стороны.
Теперь молчу.
Даже страшно как-то стало. Что со мной произошло?
Я подыскиваю для себя новые жертвы. Поначалу меня тошнило от одной мысли об убийстве. Чего стоило Кириллу уговорить помогать ему.
А теперь?
Наблюдаю с наслаждением за агониями. Записываю. И не просто помечаю, стараюсь сфотографировать в памяти детали. Никакого отвращения.
Сначала появилось любопытство, а сейчас оно переросло в нечто иное.
– Втянулся, – говорит Соня.
Это она мне? Она читает мои мысли? Нет. Она спокойно себе жует. Кажется, она даже внимания не обращает на меня.
Я схожу с ума?
Трудно в этом признаваться. Но. Хочу продолжения! Хочу бесконечно смотреть, как умирает человек. Хочу смотреть, а лучше помогать умереть и лучше не Кириллу, а кому-нибудь еще.