Оцепеневшие,

– Ну я же уже объяснил! – всхлипывает подросток. – Почему вы меня не слышите? Издеваетесь?

Доктор смотрит прямо в глаза Кире, заставляет его отвести взгляд.

– Ни в коем случае. Не ругайся. Тише, мой хороший. На вот, – доктор подает таблетки. – Прими, – он подает стакан с водой. – Прими и отдохни, – доктор контролирует, чтобы мальчик проглотил пилюли. – Вот так. Молодец. Завтра продолжим беседу.

– Какое, в жопу, завтра?! – кричит Кирилл.

Доктор не реагирует, просто смотрит. Сидит, и я чувствую, что он чего-то ждет. А, вот, понятно. Врач ждет, когда мальчик отключится.

– Чем вы меня накачали? Сволочи… – не успевает договорить пацан, падает на кровать и засыпает.

Я просил у Кирилла разрешения узнать, что произошло с ним, что так сильно изменило обычного парня.

Я хотел разобраться, с чего все началось и почему именно этот мальчик стал замечать «странности». А вместо этого прыщавый показывает обрывки своих воспоминаний о психиатрической лечебнице.

– С каждым днем я приближался к открытию, наблюдал, изучал и в какой-то момент понял… – голос Кирилла вновь звучит в голове. – Понял, что не старею, что мир тоже не меняется, вернее, что мир изменился навсегда. Жизнь остановилась.

Я смотрю на сидящего мальчика глазами санитара.

Мальчик связан по рукам и ногам. Его рот заклеен. Я смотрю на застывшую немую сцену, а Кирилл продолжает рассказ у меня в голове:

– Больше года я пытался объяснить людям. Хотел убедить родственников, что не спятил, что это не я спятил, что это они не видят очевидного.

– Планеты больше нет, – говорит санитар голосом Кирилла. – И теперь нет смысла раскладывать на столе счета за квартплату, собирать деньги на отдых, покупать продукты, дышать.

Санитар смотрит в одну точку, вещает загробным тоном мальчика и не шевелится.

– Я пытался открыть правду, – звонко кричит Киря с заклеенным лентой ртом.

– Все тщетно, – произносит санитар, но его губы не движутся.

Кирилл произносит свой монолог из ртов разных людей, отчего жуть происходящего только усиливается.

– Больничная палата по соседству с Наполеоном и человеком-открывалкой, – смеясь, говорит врач, когда проходит мимо по коридору и заглядывает в палату. – Все, чего удалось добиться мне, молодому старику, – соседство с психами.

– Отчаявшись, мальчик готовит план побега, – я снова слышу Кирилла у себя в голове. Он говорит о себе в третьем лице. – Не из клиники побег, скорее из нынешней реальности.

– Он исправно пьет лекарства, посещает процедуры. Очень даже послушный пациент, – продолжает санитар.