Оцепеневшие,

– Перед вечерним обходом молодой старик научился управлять пространством.

Сперва удалось из воздуха материализовать карандаш.

Мелочь. Совсем незначительный сдвиг. Но сдвиг. За этот фокус Киря неделю провел связанным, решили, что он где-то стянул карандаш.

Вскоре удалось материализовать целый пенал, хоть открывай лавку с канцелярскими принадлежностями.

Необъяснимое появление предметов больше не смущало никого из окружающих. Они сами без труда придумывали объяснения и оправдания странностям.

Я практиковался каждую минуту. Пока ел, во время прогулки, вместо дневного сна, вместо вечернего просмотра телевизора.

– И вот настал тот день, вернее, ночь, когда Кирилл овладел навыками и сумел отпереть замок. Выбрался из палаты, – доктор рассказывает сквозь смех.

– Покинуть больницу оказалось простейшей задачей, – кричит снизу санитар и машет нам рукой с земли.

– И теперь всемогущий маг и волшебник Кирилл возвращался домой, – и врач заливается смехом.

Мама его встретила холодно. Кирилл говорит в моей голове, продолжает говорить о себе в третьем лице. Она ни на день не постарела и, как и все вокруг, ни капли не изменилась.

С порога обвинила мальчика в том, что ее сын прогульщик и так рано вернулся из школы, потому что не думает о будущем. Она словно не знала, не помнила, где все это время был ее ребенок. Где все это время я пропадал.

Она продолжала жить в своем сценарии.

– Люди разные. И сознание у всех разное. – Он говорит и гладит собаку.

Я смотрю на Кирилла глазами его пса.

– Кто-то в состоянии помнить себя не дольше часа. Другие справляются с неделей. Самые продвинутые помнят пятьдесят дней. Таких единицы. Кто может себя помнить дольше, до знакомства с тобой и Соней я больше не встречал.

На самом деле мы с Кириллом знакомы не больше месяца. Откуда у него уверенность, что со дня на день мы не потеряем память? Еще я хочу спросить Кирилла о детских воспоминаниях. Почему они не исчезают? Если спросить прохожего, он без труда расскажет, как он рос, как катался на велосипеде, как учил домашнее задание. Я хочу спросить, но из пасти вырывается лай. И я трушу шерстью.

– Нет, – отвечает Киря. Он без слов знает, о чем я спрашиваю. – Вы с Соней не отключитесь. Поверь. А детство… Это все не то. Не настоящие воспоминания. Выдумка. Сказка, подходящая для уровня сознания.

Но. Я хочу возразить.

– Нет-нет. И твои воспоминания до наших занятий – не что иное, как ложь и фантазия.

– Обедать! – доносится голос мамы.