Надо сказать, парень неплохо держится. Практически не ноет, слушается, умолкает, когда попросишь. Оказывается, в глубине души прыщавый воспитанный, даже интеллигентный и умеет быть вежливым.
Я останавливаю машину.
– Нужно бензин залить, – говорю и выхожу на улицу.
Вот в такие моменты я жалею, что мелкий все забыл. Сейчас бы на ходу заправил бак, и мне не пришлось бы лишний раз общаться с посторонними.
«Вежливый и приветливый».
Захожу в стеклянное здание.
Знакомое место. Где-то на такой же заправке все и началось. Я мечтал добраться поскорее домой и поужинать, а Киря одаривал меня зелеными стопками и командовал ехать в Париж.
Я оплачиваю, беру пачку печенья.
– Можно я еще немного спереди проеду?
– Почему ты не в машине?
– Соня разрешила выйти.
Какой же он приятный, когда ребенок.
Протягиваю печенье, говорю, что выбрал самое вкусное, с шоколадом, как он любит, а он радуется и отвечает, что шоколадные не его любимые.
У него не только поведение, но и вкус и даже внешность изменились. Мы состоим из того, что помним о себе… Подстраиваемся. Помним события и ситуации и нашу реакцию на них, помним, что испытали, когда обстоятельства обтачивали нас, изменяли характер, ломали психику.
– Ну можно я спереди? Можно? Можно?
Он дергает меня за рукав и смотрит с надеждой, ждет, что отвечу.
– Сядешь сзади! – отрезает Соня и садится на переднем. Пристегивается и жестом показывает «садись и не спорь».
Парень послушно забирается в машину, устраивается посредине и запихивает голову между сидений.
– А можно я выберу музыку?
– Что ты хочешь послушать?