— Вот, читайте, старая барыня послала с этой депешей Стешку. Я и перехватил.
Алексей развернул записку. Но прочесть ее не смог. Она была написана по-французски.
— Разберете? — спросил он, протянув послание Ромашке.
Командир эскадрона, пробежав записку глазами, не запинаясь перевел ее содержание:
«Натали, дорога каждая секунда. У нас товарищи. С ними тот Булат, который разорил наше гнездо осенью. Скажи своему есаулу. Если ему не чужда рыцарская честь, пусть подумает о нас с Норой. Если это невозможно, спасайтесь сами, твоя маман».
Вернулся в гостиную Дындик.
— Цепляйте погоны, — скомандовал Алексей, как только Ромашка кончил переводить записку старухи. Разведчикам полка не раз для обмана врага приходилось прибегать к такой маскировке.
Командиры, выполнив приказ Булата, вмиг преобразились.
С улицы донесся грохот колес и топот копыт. Дындик бросился к окну.
— Приехали молодые! Готовьтесь, — шепнул он своим товарищам. — Невеста спускается с фаэтона… шлепает сюда… жених дает распоряжение черкесам… смеется, — видать, из веселых… И я бы веселился при такой невесте…
Широко распахнулась дверь. На пороге, в белой суконной, плотно облегающей черкеске с золотыми газырями, с серебряным кинжалом на узком кавказском пояске и крохотным браунингом на боку, в роскошной фате, остановилась румяная от мороза и счастья молодая женщина. Своим дерзким, спесивым взглядом обвела зал, нежданных гостей, повернулась к сестре.
— Qu’est ce que c’est? Что за люди, Нора?
— Не видишь, гости! — опустила глаза Элеонора. Затем вдруг выпрямилась и, набравшись решимости, выпалила: — Разве ты не расшифруешь, Натали, этот маскарад? Им так же к лицу погоны, как свинье янтарная брошь…
Новобрачная сделала было шаг назад, но Алексей преградил ей дорогу.
— Что, Натали, — раздался голос Ромашки, — вас можно поздравить? Вы есаульша? И кажется, ханша к тому же. Ваш муж и есть, верно, хан Ибрагим-бек Арсланов?
Наталья, всмотревшись в командира эскадрона, ахнула.
— Юрий! Вот где я вас встретила? Засаду на женщин устраиваете? Где ваша дворянская честь? Продались большевикам!
— Если б я продался, то и у меня был бы такой фаэтон, как у вашего есаула, такие ковры, которыми укрыты ваши выездные кони. Это что? Из Воронежа или харьковские? А я ведь тоже командую, как ваш есаул, эскадроном.
— Лучше стать ханшей, чем невенчанной забавой красного комиссара. Привет вам от вашей святоши Виктории, — злорадно зашипела невеста, — ее комиссара в Мармыжах зарубили, а она пошла по рукам…
На пороге противоположных дверей появилась старая помещица, стала унимать дочь: