Я считаю по 7

Куанг Ха не спорит, потому что за тот месяц, что мы живем рядом, понял: когда я открываю рот, то говорю только о том, что знаю.

Не выпуская из рук мешка с бутылками, Куанг Ха идет по раскаленной крыше.

Я снова – следом.

Зачем я иду за ним? Я хожу следом, как маленький ребенок за старшим братом, и вижу, что его это только пуще злит.

По углам тряпки прижаты кирпичами, и, добравшись до Деллова окна, я поднимаю кирпич.

Куанг Ха наклоняется и свободной рукой сдергивает грязную тряпку.

Но тут из другой руки выскальзывает мусорный мешок, из него сыплются бутылки, и одна бутылка разбивается прямо у ног Куанг Ха.

Зеленые стекляшки летят в разные стороны, пара кусочков падает на чистый пластик не укрытого больше тряпкой окна.

Я-прежняя взвизгнула бы от резкого звука.

Я-нынешняя готова к такого рода вещам.

Уж скорее я-нынешняя удивлена тем, что летучие осколки не изрезали нас в кровь.

Куанг Ха и прежде бывал сердит, но теперь он по-настоящему зол. Он начинает собирать осколки.

Я быстро прихожу на помощь.

Наклонившись над окном, я вижу, что три осколка поймали солнечные лучи. От них на полу комнаты, что у нас под ногами, появились пятнышки цветного света.

Я бросаю взгляд на Куанг Ха. Он тоже это видит. Я говорю:

– Прямо как витраж.

Куанг Ха молча берет пивную бутылку и бьет ее о крышу. И выкладывает на окно кусочек янтарного стекла.

На ковер в гостиной у Делла ложится насыщенный оранжевый отблеск.

Мы переглядываемся.

Молчим.