Я считаю по 7

22
18
20
22
24
26
28
30

Но она-то знала.

Маи читала брошюру, в которой шла речь о финансировании проекта. Брошюру в день первой встречи оставил у себя на столе ведущий группы, так что все было честно, ничего такого.

Ей хотелось знать, в зону какого именно риска ее поместили.

Раз в неделю двенадцать отобранных для участия в программе детей встречались в школьной библиотеке и обсуждали все на свете – от подготовки к колледжу до важности чистки зубов.

Сегодня пришла какая-то женщина, рассказывала о том, как полезны зеленые овощи и как важно заниматься внеклассной деятельностью, чтобы потом иметь хорошее резюме.

Когда она закончила, всем раздали билетики. В конце программы билетики можно будет обменять на призы или еще на что-то. Ведущий не объяснил точно.

Маи загрузила в рюкзак новые книги из школьной библиотеки и пошла на автобусную стоянку.

Большинство из тех, кто находился вне «зоны риска», ездили домой на собственной машине, или их забирали родители.

Может быть, подумала Маи, риск – это когда ездишь в общественном транспорте.

У автобусной остановки перед школой была клумба, и розы, которые на ней росли, были самыми живучими во всем Бейкерсфилде.

Так, по крайней мере, думала Маи, глядя на колючие кусты. Ива в последний месяц почти не говорила, но однажды сказала, что в саду бывает все, что есть в жизни.

На плодородной почве, имея вдосталь света и воды, растение рано или поздно даст бутон. Сначала он будет маленький и совсем зеленый.

Иногда бутон бывает погрызен снаружи насекомыми, но, если они не станут слишком усердствовать, бутон раскроется.

И миру предстанет цветок.

Мало-помалу внешние лепестки его увянут, начиная с кончиков. Цветок потеряет форму, и сначала растопырится во все стороны, а потом станет выглядеть неряшливо.

Ветер, дождь, даже жаркое солнце – ничему больше эта роза не сможет противостоять.

Лепестки ее постепенно высохнут и опадут наземь.

Останется лишь небольшой шарик в твердой кожуре. Со временем опадет, вернется в землю и он.

Ива объяснила, что этот образ ничуть не хуже, чем все то, что ей твердили о жизни, или о смерти, или о том, что между ними.

Чем была роза, прежде чем стала розой?