Теперь они выглядят так, словно только что из торгового автомата.
Вот какая Патти аккуратная.
Куанг Ха не отлипает от огромного телевизора Делла и находит программу, в которой японские футболисты разбивают головой глиняные горшки.
Мы смотрим все вместе.
Удивительно притягательное зрелище.
Я знаю, что сильные удары по черепу способны в перспективе повлечь за собой самые серьезные проблемы медицинского характера.
Но сейчас это последнее, что могло бы меня обеспокоить. Пусть их.
В этой комнате все такое непривычное, что я на краткий миг забываю о том, что у меня нет больше ни мамы, ни папы, ни места, которое я могу называть домом.
Я откидываюсь на спинку дивана.
И чувствую, как что-то больно упирается снизу в правое бедро.
Я сую туда руку и вытаскиваю маленький зеленый желудь – я на него уселась. Откуда он взялся – понятия не имею.
Яблоки растут на яблонях. Вишни – на вишневых деревьях. Но никто не говорит, что желудь растет на желудевом дереве.
Интересный факт.
Некоторым такие нравятся.
Я держу твердый, как орешек, желудь (который на самом деле – фрукт) на ладони. Сидящая рядом Маи улыбается и говорит:
– Может, он счастливый.
Я кладу желудь в карман – возможно, она права.
В конце концов, желудь – это семя, а семя – это всегда начало чего-то нового.
Я откидываюсь на спинку дивана, запрокидываю голову, но даже сквозь влагу в глазах вижу по ту сторону потолочного окошка расплывчатый янтарно-зеленый леденец луны.
Это красиво.