В одно мгновение

Она тает, прижимаясь к нему, ее губы послушно раскрываются, впуская его.

– Мам, кажется, окорок готов, – кричит из кухни Обри, и родители отрываются друг от друга.

Папа подмигивает, и мама подмигивает ему в ответ. Вся сцена – отголосок былой страсти, огромного чувства, которое их когда-то связало, – продлилась меньше минуты, но это было грандиозно.

Мама идет на кухню, улыбаясь такой широкой улыбкой, что мне кажется, у нее наверняка болят щеки. Я так за нее рада – но еще мне страшно. Феромоны способны лишь отсрочить то, что давно кажется неотвратимым. Папа уже не тот, кем был раньше. Он похож на себя прежнего, но внутри него бурлит лютая ярость. Боб сейчас всего в двух домах отсюда. Папа горит жаждой мести.

85

Хлоя с Вэнсом сидят на пляже и смотрят на океан. Они сняли обувь, зарылись босыми пальцами в песок. Хлоя осматривает его руки, потом показывает ему свои. Они сравнивают плоды труда хирургов и приходят к выводу, что врач Вэнса явно схалтурил и небрежно выполнил свою работу.

Он подносит к губам Хлоину руку, на которой не хватает половинки мизинца, и нежно ее целует.

– Прости, – говорит он. У него в глазах стоят слезы. – Я пытался вернуться за тобой.

Она судорожно сглатывает, встает, протягивает ему руку, и он поднимается следом за ней. Она не хочет об этом говорить. Одной рукой она обнимает его за талию, он кладет ей руку на плечо. Она рассказывает ему о котятах и о приюте, он рассказывает ей о поисках Оза и о том, как он пытался ужиться с нашим отцом.

– Странно, что вы двое еще друг друга не убили, – говорит Хлоя, косясь на синяк на щеке у Вэнса – след утренней потасовки.

– Он меня и правда чуть не убил, – замечает Вэнс. – Твой отец ненормальный. Ты знала? Чертов псих.

– Это семейное, – говорит Хлоя, улыбаясь ему во весь рот.

Они бредут вдоль кромки воды, и волны лижут их ноги – семь Хлоиных пальцев и десять Вэнсовых. – Шелковые носки, – говорит он, понимая, о чем думает Хлоя. – Врач сказал, что на мне были носки из шелка. Они спасли пальцы на моих ногах.

– Держу пари, ты и сам не понимал, какое важное решение принял, купив эти носки.

– Не-а. Не понимал.

Он останавливается, поворачивается к ней, кладет руки ей на плечи.

– Я бы отдал их тебе, – говорит он. – Если бы я тогда знал, что эти носки спасут тебе пальцы, я бы отдал их тебе.

Он хочет в это верить и, наверное, даже верит. И я верю, что, если бы авария случилась сегодня, он бы так и поступил. Он бы отдал ей свои носки. Но сегодня он не тот, кем был в тот день. Я все видела. В тот день, когда пробил час, он понял, что хочет жить.

Хлоя тоже это знает. Со слабой улыбкой она отворачивается и идет дальше по пляжу. Она шагает, опустив голову, и Вэнс идет рядом с ней, ссутулившись, глядя на песок у себя под ногами. Хлоя снова берет его за руку, потом вдруг наклоняется и подбирает маленькое, белое, обточенное океаном стеклышко. Она кладет его в карман. Вернувшись домой, она положит его в стеклянную банку, что стоит на комоде в нашей комнате. В этой банке хранится коллекция пляжных находок за всю нашу с Хлоей жизнь.

– Ты чудо, – говорит Вэнс, глядя на их сплетенные руки.