В 1944 г. при русских храмах в Судетах поселилось несколько групп православных архиереев и сопровождавших их лиц, эвакуированных с оккупированной территории СССР и из Югославии. Первоначально — 15 августа в г. Франценсбаде поселились архиереи Белорусской Православной Церкви: митрополит Минский Пантелеимон (Рожновский), архиепископ Белостокский и Гродненский Венедикт (Бобковский), архиепископ Могилевский и Мстиславский Филофей (Нарко), епископ Смоленский Стефан (Севбо) и епископ Витебский Афанасий (Мартос). Они жили в отеле Тюрингенхоф и служили в местной русской церкви св. кн. Ольги.
Еще два белорусских архиерея с сопровождавшим их духовенством были во второй половине августа размещены в Мариенбаде: митрополит Полесский и Пинский Александр (Иноземцев) и архиепископ Полесский и Брестский Иоанн (Лавриненко). При этом Владыка Александр подарил местной церкви св. кн. Владимира икону Спасителя в позолоченных и платиновых ризах, он жил в помещении причта под храмом. Архиепископ Иоанн также служил в Князь-Владимирской церкви, но проживал в отеле Парадиз.[878]
Следует отметить, что митрополит Александр ранее принадлежал к неканоничной автокефальной Украинской Православной Церкви и лишь в 20-х числах августа 1944 г. в письме митрополиту Берлинскому и Германскому Серафиму (Ляде) отрекся от нее. 23 января 1945 г. Владыка Александр в письме первоиерарху РПЦЗ митрополиту Анастасию просил воспретить архиепископу Иоанну носить якобы неканоничный титул Полесский и Брестский, однако эта просьба удовлетворена не была (митрополит Александр умер в 1948 г. в Мюнхене при невыясненных обстоятельствах).[879]
В Карлсбад 10 ноября 1944 г. из Белграда через Вену эвакуировался Архиерейский Синод РПЦЗ во главе с митрополитом Анастасием (Грибановским). Здесь 24 февраля 1945 г. скоропостижно скончался и 27 февраля был похоронен на городском кладбище пребывавший на покое бывший архиепископ Берлинский и Германский Владыка Тихон (Лященко). Вскоре в Карлсбад переехал из г. Торгау и митрополит Берлинский и Германский Серафим (Ляде). Привезенная из Белграда главная святыня русского зарубежья — чудотворная Курская икона Божией Матери несколько месяцев находилась в карлсбадской церкви свв. апп. Петра и Павла. В это время период в храме регулярно происходили архиерейские богослужения.
В период пребывания в Калсбаде митрополит Анастасий предпринял большие усилия для того, чтобы склонить к сотрудничеству с власовским движением часть русской эмиграции. При этом Владыка не идеализировал власовцев. Интересным документом в этом плане является ответ митрополита Анастасия на письмо преподавателя эвакуированного в судетский г. Егер (ныне Хеб) из Белграда 1-го Русского кадетского корпуса Б. Н. Сергеевского. Последний 30 ноября 1944 г. писал митрополиту: «Не веселит меня лично и характер „Манифеста“, объявленного Власовым: тоже без Бога и с признанием „завоеваний революции“. Едва ли на такой базе возможно совершить подвиг освобождения».[880]
В письме от 14 декабря Владыка Анастасий ответил на упрек так: «На дело Вы смотрите слишком мрачно. Конечно, в идеологическом отношении многое и в том числе отмеченное Вами нехорошо, но это не столько по сознательно отрицательному отношению ко всему доброму, а по идеологической недозрелости. Наравне с тем, что в манифесте ничего не говорится о Боге, может быть по непривычке б. подсоветских упоминать Его в официальных актах, Комитет пожелал начать свою работу с молебна. Сам Власов, с которым я виделся, много говорил о значении церковной миссии и в разговоре неоднократно цитировал Св. Писание. Другие сотрудники его тоже с почтением относятся к Церкви. Поэтому есть надежда, что в новом движении Церковь сможет выполнять свою миссию. В политическом же отношении надо всем объединиться вокруг Власова, ибо никого другого, кто имел бы возможность собрать русские силы для борьбы с коммунизмом, сейчас налицо нет».[881]
Не закрывая глаза на недостатки власовского движения, председатель Архиерейского Синода все-таки видел в нем единственную силу, которая, по его представлению, могла изменить судьбу родины. Надежды, которыми жил митрополит более трех лет — о свержении советской власти и возрождении свободной великой православной России, по мере приближения советских армий рушились, поэтому он так активно попытался использовать последний шанс. При этом Владыка Анастасий, возможно, не был уверен в «силе духа» участников власовского движения и различным образом (в выступлениях, посланиях, письмах к А. А. Власову) старался укрепить его.
Под влиянием руководства РПЦЗ во власовские части вступило большинство старших воспитанников эвакуированного в Егер Русского кадетского корпуса, в том числе сын правителя дел Синодальной канцелярии РПЦЗ Г. П. Граббе (будущего епископ Григория) — Антоний Граббе. Была сформирована даже специальная кадетская рота, охранявшая штаб А. А. Власова. 8 декабря в Егере с очень эмоциональным словом выступил митрополит Анастасий: «Церковь, как носительница вечной Христовой истины и правды, как провозвестница евангельской любви, братства и самоотверженного служения ближним, никогда не переставала бороться с коммунизмом и особенно его крайней формой большевизмом, видя в нем смертоносное начало не только для религиозной, но и для всякой здоровой и нормальной жизни в нашем Отечестве вообще…
Большевизм должен быть уничтожен, пока он не уничтожил наш народ и всю Христианскую культуру, которую он разрушает повсюду. Исходя из этого, Церковь поощряла всякую силу, направленную к его искоренению в России; тем более она благословляет представителей возникшего ныне нашего мощного национального движения, поставившего своею целью непримиримую, решительную борьбу с этим злом и нашедшего для себя достойного возглавителя в лице генерала Андрея Андреевича Власова… Мы все должны влиться в великое национальное движение за свободу Родины, чтобы подвизаться вместе за торжество попранной христианской и общечеловеческой правды. А кто борется за правду, за того поборяет Сам Бог, который и да благословит всех деятельных участников Освободительного движения и Всех Вас Своим небесным благословением».[882]
В начале февраля 1945 г. руководство Комитета освобождения народов России приняло решение о постепенной эвакуации его структур, некоторых гражданских лиц и духовенства из Берлина. Основные подразделения комитета переехали в Карлсбад, А. А. Власов со своим штабом и ближайшими сотрудниками отдельным поездом отправился в Мюнзинген на смотр частей, а позднее штаб также переехал в Карлсбад.[883]
Известный в дальнейшем историк Русской Православной Церкви священник Димитрий Константинов в конце марта 1945 г. приехал из Берлина в школу пропагандистов РОА, находившуюся в то время в замке Гисхюбель, в 12 километрах от Карлсбада, и стал служить там настоятелем походной православной церкви школы (устроенной в домовой часовне замка).[884]
С 1942 г. в Судетах находилось значительное количество восточных рабочих (остарбайтеров), насильственно завезенных из оккупированных областей СССР. Несмотря на запреты, остарбайтеры посещали богослужения в русских храмах. Так в церковной прессе уже в конце 1942 г. отмечалось, что в Мариенбадскую церковь ходят работающие у окрестных немецких крестьян русские с занятых восточных территорий, причем часто их сопровождают хозяева-немцы.[885] Пытаясь помешать этому, рейхсфюрер Г. Гиммлер в начале 1945 г. назначил окормлять восточных рабочих в Судетах многолетнего агента СД епископа автокефальной Украинской Православной Церкви Мстислава (Скрыпника), но тот не успел приступить к исполнению данной функции.
В связи с приближением советских войск Первоиерарх РПЦЗ митрополит Анастасий 7 апреля 1945 г. написал генералу А. А. Власову, что Архиерейский Синод решил отправиться из Карлсбада в район г. Кемптена (в Баварию), где атаман Кубанского казачьего войска В. Г. Науменко обещал оказать содействие в поиске помещения. В заключение Владыка подчеркнул: «Время отъезда на будущей неделе зависит только от предоставления Вами автомобиля».[886]
Машина была нужен митрополиту, так как из-за плохого самочувствия он не мог ехать в поезде. В конце концов, 15 апреля Власов вывез престарелого митрополита с келейником и чудотворной Курской иконой Божией Матери на штабном автобусе из Карлсбада в г. Фюссен (на юг Баварии), спася, таким образом, Владыку Анастасия от возможного ареста НКВД. В Фюссен 15–18 апреля, помимо штаба генерала, переехало большинство членов КОНР и служащих его учреждений.[887]
Митрополит Серафим (Ляде), епископ Василий (Павловский), игумен Аверкий (Таушев), Г. П. Граббе, а также служащие Архиерейского Синода и члены их семей, захватив часть богослужебной литературы, выехали 17 апреля из Карлсбада поездом, в отдельном вагоне, но из-за бомбардировок смогли добраться только до маленькой австрийской станции Кухель в Северном Тироле, Здесь они дождались прихода американских войск, а затем переехали к митрополиту Анастасию в Фюссен.[888]
Единственное вооруженное и боеспособное соединение власовских частей — 1-я дивизия (в которой служило несколько военных священников, состоявших в юрисдикции РПЦЗ) в конце войны повернула свою оружие против немцев. 6–8 мая она пришла на помощь восставшим чехам, и в боях с эсесовскими частями на улицах Праги потеряла убитыми свыше 300 и ранеными около 600 человек. 5 мая А. А. Власов подписал воззвание, в котором говорилось: «Братья чехи и русские!.. Наступил момент, когда человечество должно избавиться от национал-социалистической Германии. Призываю всех верных сынов чешского и русского народов к совместной борьбе… Национал-социалистическая клика привела к гибели миллионы людей, принесла бесправие и рабство не меньше, чем принес нашей Родине — России большевизм. Только борьба избавит нас от этих врагов человечества. Да здравствует свобода! Да здравствует единение в борьбе против врагов человечества — национал-социалистической Германии и большевизма».[889]
8 мая Германия капитулировала, и через несколько дней власовские части были взяты в плен. При этом все служившие в них военные священники избежали ареста. 1-я дивизия была распущена приказом командира от 12 мая 1945 г., большая часть ее состава оказалась захвачена СМЕРШем на территории Чехословакии или выдана американцами советской стороне, но духовенство в дивизии тогда уже отсутствовало. А. А. Власов был арестован в штабной колонне сотрудниками СМЕРШа 12 мая.[890]
Начальник школы пропагандистов РОА полковник Пшеничный в начале мая 1945 г. распустил ее и предложил настоятелю походной церкви школы в замке Гисхюбель священнику Д. Константинову со всем причтом вывезти церковное имущество и двигаться на запад, навстречу американской армии. Вскоре о. Димитрий вместе с о. Николаем П. и псаломщиком, взяв часть имущества, пешком двинулись из Гисхюбеля в Мариенбад. Там о. Д. Константинов нашел жившую при местном русском храме св. кн. Владимира большую группу эвакуированных с территории СССР священнослужителей с двумя архиереями. На Пасху в Мариенбад вошли американские войска. Многие представители духовенства выразили желание репатриироваться в СССР, в том числе о. Николай и псаломщик из Гисхюбеля, а о. Димитрий Константинов, чтобы избежать выдачи, ушел из Чехословакии в Баварию (в дальнейшем он служил в США в юрисдикции Американской Православной Церкви).[891]
В Баварию переселились и почти все иерархи Белорусской Православной Церкви. Однако некоторые вывезенные немцами с оккупированных территорий СССР в Чехию православные архиереи, в основном состоявшие ранее в юрисдикции Московского Патриархата, все же дождались прихода советских войск.
В июле 1944 г. в чешский г. Верниград (Фридрихсвальд, Судеты) по распоряжению Ковенского генерал-комиссара был вывезен из Каунаса управляющий Прибалтийским экзархатом Московского Патриархата архиепископ Ковенский Даниил (Юзвьюк) в сопровождении настоятеля Каунасского собора протоиерея Герасима Шореца, настоятеля Вильнюсского монастыря архимандрита Арсения (Шиловского) и еще нескольких клириков. С 20 июля 1944 по 3 февраля 1945 гг. они находились в специальном лагере, где привлекались к общим лагерным работам. Священнослужителям разрешали совершать молебны только в своих комнатах, миряне к ним не допускались.[892]