Погоня за панкерой

– Дити, и ты, Язва, – начал Зеб. – Я догадался, к чему ведет Джейк. Старый трюк? Сначала Суровый Парень, Хэйнс… потом Мягкий Парень, доктор Лейси.

– Да, – согласился я. – Не уверен, что Тед был в этом замешан, не думаю, что он хороший актер. Но Ворсел знал.

– Папа! Ворсел милый.

– Дити, золотко, – серьезно сказал ее муж. – Ворсел очень милый, да. И он разорвет нас на клочья, если это послужит его целям. Как и Хэйнс. Это их не обрадует, но они сделают это без колебаний. Прибытие Ворсела было очень к месту. Он отправляется с другого конца галактики и прибывает точно в тот момент, когда сэр Остин впадает в раж… и ловко усмиряет бурю. Акт второй, да, Джейк?

– Акт третий. Первый – это наша встреча со всеми почестями.

– Принято, Джейк. Кто-нибудь заметил, что, несмотря на то, что мы знаем слишком много об этой вселенной для тех, кто только что прибыл – и показали это не раз, – только Тед проявил хоть какое-то удивление? Да и он только поначалу.

– Я заметил, – подтвердил я.

– А я нет, – сказала моя дочь. – Люди относятся ко мне хорошо, я отношусь к ним хорошо. Если они относятся плохо, я ухожу. Я не беспокоюсь о таких вещах.

– Это моя Дити. Джейк, на Барсуме у нас была легенда, и нам удалось ее сохранить. Едва-едва. Тут у нас ничего нет. И когда на нас опустится второй ботинок?

– Зебби, я не думаю, что так будет, – заметила моя жена. – Помнишь теорию, которую ты назвал «мультиличностным солипсизмом»?

– Хотел бы я ее забыть, Язва. У меня от нее мороз по коже.

– Да, жутковато. Потому что ее основной тезис требует, чтобы все вымышленные персонажи были бы столь же реальными, как и мы – где-то в своей вселенной. А значит, верно и обратное – мы тоже вымышленные персонажи, если находимся за пределами собственной вселенной.

– Вот об этом я бы и хотел забыть.

– Это не значит, что мы нереальны, Зебби, это просто значит, что они тоже реальны. Тувия. Страшила. Тед Смит. Ворсел. Они спокойно живут в этой концепции. Почему бы нам не жить? Я говорила с Ворселом, он принял это серьезнее, чем вы с Джейкобом. Он говорит, что это вполне обоснованная гипотеза, и предлагает проверить ее на нас.

– Как проверить, Язва?

– Найти историю, из которой мы. Искать не только здесь, но на любой планете, где цивилизация открыла литературные формы, литературу вымысла. Он говорит, что такое есть не у всех.

– Спасибо Клоно за это! Я боялся, что именно это ты и имела в виду, говоря «проверить на нас». Язва, скажи ему, чтобы не беспокоился! Если мы персонажи из книги, то я не желаю ее читать – слишком велико искушение подсмотреть концовку.

– Но Зебадия, это может подсказать нам, где находится наша Уютная Гавань. Мы могли бы отправиться прямиком туда!

– Да, Дити, но еще это может подсказать, что мы никогда ее не найдем. Нет, милая, если мы в книге, я хочу прожить ее главу за главой, и не знать, что в конце, пока до него не доберусь.

– Зебби, я так и думала, что ты это скажешь. Но я не верю, что Ворсел когда-нибудь найдет нашу книгу… или, если она найдется, возможно, у нас не получится ее прочитать. Потому что, когда мы с Ворселом обсуждали квантование мысли и, как следствие, всей беллетристики, я вдруг обнаружила, что ничего не помню о войне с босконцами за пределами сегодняшнего дня. При этом я помнила, что читала «Дети Линзы», они были в библиотеке дедушки Роджерса. Сейчас я вспоминаю – цивилизация в конечном итоге победила и эрайзианцы ушли, поскольку их работа была закончена. Но если мы с Ворселом сядем обсуждать это снова, я уверена, что у меня снова случится провал в памяти. Зебби, я не думаю, что возможно рассказать персонажу книги, чем она закончится; полагаю, это зашито где-то в теории.