В связи с политикой румынских властей такое решение оказалось неприемлемым. Поэтому русские беженцы к 1922 г. все-таки сформировали приходской совет, который с большими сложностями содержал церковь. Ее настоятелем был назначен протоиерей Игнатий Коневский. Храм свт. Николая Чудотворца много лет был единственным местом, где могли собираться русские жители Бухареста, так как румынские власти не позволяли им создавать свои общества, советы и даже открыть Русский дом, общежитие или столовую[1417].
После начала в 1927–1928 гг. разделений в Зарубежной Русской Церкви бухарестский приход во главе с настоятелем о. Игнатием остался в подчинении митрополита Евлогия (Георгиевского) и в дальнейшем до своей ликвидации в 1933 г. находился в составе возглавляемого владыкой Западно-Европейского экзархата (в юрисдикции Вселенского Патриархата).
Право на свою церковь (правда, под юрисдикцией Румынского Патриархата) стало и программным требованием русского национального движения. 5 июля 1930 г. руководитель Объединения русского меньшинства в Румынии Г.М. Цамутали в своем заявлении полиции писал, что между Русской и Румынской Православными Церквами «создались следующие отличия: 1. Мы совершаем богослужение на славянском языке, т. е. на нашем национальном церковном языке, что является отличием не по существу, а лишь по форме. 2. Мы пользуемся в Церкви старым календарем. Тем не менее мы полагаем, что вместе с Румынской Церковью мы исповедуем ту же Восточную Православную Веру. Поэтому мы просим Румынскую Церковь принять нас в свое каноническое приклонение, конечно, при условии сохранения указанных выше особенностей, из которых вытекают с несомненностью следующие права: 1. Иметь свои отдельные церковные общины, в которых служба совершалась бы на славянском языке и по старому календарю. 2. Избирать членов клира, что допускается церковными канонами и что имеет место в некоторых Православных Восточных Церквах. Вместе с тем мы заявляем, что будем непоколебимо защищать свое право на свою национальную Православную Русскую Церковь, право, которое гарантировано нам международными договорами, Конституцией Румынии и вообще современными понятиями о свободе совести»[1418].
9 июня 1933 г. были установлены дипломатические отношения Румынии и СССР, и в качестве русской церковь свт. Николая Чудотворца временно перестала существовать (о. Игнатий Коневский к тому времени умер). По соглашению с советским представительством Патриарх Мирон передал храм сербской общине. В своих воспоминаниях митрополит Евлогий (Георгиевский) отмечал, что «карловчане» пытались осесть в Румынии, «но их арестовали и посадили в тюрьму»[1419].
14 января 1938 г. Архиерейский Синод Русской Православной Церкви Заграницей заслушал обращение к нему проживавших в Бухаресте русских эмигрантов, которые сообщали, что у них мог бы быть открыт приход в юрисдикции РПЦЗ, если бы было дано согласие на совершение в нем богослужений по новоюлианскому стилю. Учитывая прежний горький опыт, Синод принял очень осторожное решение: «Ввиду того, что из обращения не видно, велись ли уже определенные переговоры с Патриархом Мироном и имеется ли его принципиальное согласие на открытие в Бухаресте прихода русской юрисдикции, признать всякое решение по сему вопросу преждевременным, предложив Русскому Комитету при ведении сих переговоров настоятельно просить Патриарха Мирона о согласии на совершение богослужений для русского прихода по старому стилю»[1420]. В результате приход РПЦЗ в Бухаресте так и не был создан, однако русская община в этом городе все-таки открыла свой домовый храм, действовавший до 1942 г.
В более благоприятной ситуации оказались русские старообрядцы («липоване»), после упорной борьбы они смогли отстоять свой церковнославянский богослужебный язык и юлианский церковный календарь, в результате чего произошел определенный приток верующих в их общины из русскоязычных приходов Румынской Православной Церкви. В январе 1921 г. скончался возглавлявший Белокриницкую митрополию с 1906 г. владыка Макарий (Лобов), и в июле того же года на Освященном Соборе в Измаиле новым митрополитом был избран бежавший из советской России в Румынию известный духовный писатель епископ Нижегородский Иннокентий (Усов), занимавший в то время Кишиневскую кафедру. В мае 1922 г. он был выслан румынскими властями в Сербию, и хотя по ходатайству старообрядцев через полтора года возвращен в страну, на митрополичий престол уже оказался возведен (1 октября 1924 г.) румынский подданный епископ Тульчинский Никодим (Федотов)[1421].
В 1925 г. румынское правительство издало закон о культах, в который были внесены основные существовавшие в стране конфессии, но старообрядцы даже не упомянуты. Данный вопрос обсуждался на специально созванном по этой причине в мае 1925 г. Соборе в Браилове, но переговоры с властями не принесли результатов. Вскоре, 15 октября 1926 г., в Славском мужском монастыре скончался владыка Никодим и 9 июля 1928 г. во Белокриницкого митрополита возведен епископ Браиловский Пафнутий (Федосеев).
В период его правления произошла так называемая феогеновская смута, получившая название по имени поставленного 27 октября 1919 г. на Измаильскую кафедру епископа Феогена. Из-за массового недовольства его действиями верующих Освященный Собор в Яссах в мае 1931 г. постановил удалить епископа с кафедры на один год, по окончании которого он мог служить лишь в тех приходах, куда его пригласят, но таких не нашлось. С единодушного согласия епархии епископ Иннокентий (имевший полномочия от имени всех российских старообрядческих архиереев на рукоположение за границей епископа, при необходимости – единолично) 28 июля 1935 г. рукоположил во Измаильского епископа принявшего монашеский постриг с именем Силуан протоиерея Стефана Кравцова. Несмотря на противодействие митрополита Пафнутия, Белокриницкий Освященный Собор в мае 1936 г. утвердил епископа Силуана на Измаильской кафедре, а владыку Феогена окончательно удалил на покой (в дальнейшем он безуспешно пытался создать свою раздорническую общину и умер 18 марта 1939 г.). На этом же Соборе епископ Иннокентий был утвержден на Кишиневской кафедре, а сами Измаильская и Кишиневская епархии канонически присоединены к Белокриницкой митрополии, о чем послали извещение Московской архиепископии[1422].
Летом 1930 г. эмигрировал в Румынию из СССР, переплыв тайно ночью вместе со своими рукописями реку Днестр, знаменитый духовный писатель-апологет, старообрядческий начетчик, профессор богословия Федор Евфимьевич Мельников, который еще при жизни был известен как «апостол Белокриницкой иерархии». Он стал секретарем Белокриницкой митрополии, написал десятки книг и брошюр, часто выступал с публичными лекциями и беседами, что вызывало недовольство властей.
Развернувшиеся в 1930-е гг. гонения на старостильников в Румынской Православной Церкви затронули и старообрядцев, ряду их храмов угрожало закрытие. В этой связи на Белокриницком Соборе 1936 г. было решено возобновить ходатайства перед правительством о признании старообрядцев. Вскоре епископ Иннокентий написал меморий с изложением истории, основ старообрядчества и его отличий от других вероисповеданий. Статут (устав) из шести параграфов, излагавший организационные основы Старообрядческой Церкви, составил Ф.Е. Мельников. В ноябре 1938 г. митрополит Пафнутий представил статут и меморий в Министерство по делам религии, но утверждены они были только через 8 лет, уже в совершенно других исторических условиях. При этом старообрядцы все-таки не были в полной изоляции. Так, например, в сентябре 1935 г. Белокриницкую митрополию посетил румынский король Карол II, а в августе 1937 г. – православный Черновицкий митрополит Виссарион (Пую)[1423].
8 апреля 1939 г. скончался владыка Пафнутий, и 9 июля того же года в сан митрополита Белокриницкого был возведен Измаильский епископ Силуан (Кравцов). На Измаильскую же кафедру в свою очередь 2 февраля 1940 г. был рукоположен вдовый священник Анисим Лысов, нареченный в иночестве Арсением. Вскоре начались серьезные испытания. В мае – июне 1940 г. Северная Буковина (в том числе Белокриницкая митрополия), Кишиневская и Измаильская епархии отошли к Советскому Союзу, а Южная Добруджа – к Болгарии. Это были серьезные утраты, например, в Бессарабии в то время имелось 30 старообрядческих общин с общим числом верующих 15,6 тысяч человек и один женский монастырь.
30 июня 1940 г. отряд советских войск внезапно появился в Белокриницком мужском монастыре Покрова Пресвятой Богородицы, митрополит Силуан успел выехать в Румынию лишь за несколько часов до этого, вывезти же ничего не сумели. Вся митрополия со святынями, древнейшими иконами, редкостными книгами, богатыми облачениями и прочим имуществом досталась советской власти. Оба белокриницких монастыря – мужской и женский вскоре были ликвидированы, церкви закрыты, монашествующие разогнаны, все имущество конфисковано и самое ценное вывезено в Москву. Таким образом, в Буковине Белокриницкая митрополия временно прекратила свое существование. На территории собственно Румынии осталось лишь около 40 тысяч старообрядцев Белокриницкого согласия, объединенных в четыре епархии, вместе насчитывавших 33 прихода и 5 монастырей (3 мужских и 2 женских). Епископ Иннокентий эвакуировался из Кишинева в г. Тульчи (Добруджа), и вскоре по поручению владыки Силуана возглавил Тульчинскую епархию (до этого с 1927 г. ей управлял епископ Славский Савватий). Измаильский же епископ Арсений, оставшись со своей паствой, оказался на территории СССР[1424].
2-3 августа 1940 г. в Славском монастыре состоялось чрезвычайное собрание старообрядческого епископата с участием митрополита Силуана, епископов Иннокентия и Савватия (все они были глубокие старцы), секретарские обязанности исполнял Ф.Е. Мельников. Собрание решило рукоположить во епископа на Тульчинскую епархию вдового священника Терентия Кириллова и во епископа для Маньчжурии «благоговейного христианина» (с пострижением в монашество) Тита Качалкина. Кроме того, епископат постановил: «Хотя митрополия и отошла к советской России, все же титул Белокриницкого митрополита оставить в силе, основываясь и в данном случае на примерах в Древней Церкви, теперешний митрополит Силуан остается с титулом Белокриницкого, а также и преемники его должны сохранить этот титул, даже и тогда, если митрополия будет оставаться под игом Советов». При этом митрополит перенес свою кафедру в г. Браилов (Брэила). 25 августа 1940 г. принявший постриг монах Тихон (Качалкин) был рукоположен во епископа Маньчжурского[1425].
22 сентября в с. Сарыкей состоялось еще одно совещание под председательством митрополита Силуана. На нем помимо трех прежних архиереев присутствовали новохиротонисанный епископ Тихон, один протоиерей, три священника, четыре диакона и миряне. Совещание поручило владыке Силуану определить время и место созыва Освященного Собора, выбрать свое местопребывание, а также освятить 50 антиминсов. Митрополит сообщил в своем докладе, что он ездил в Министерство по делам религии для выяснения положения дела о статуте Старообрядческой Церкви в Румынии, где его заверили, что статут будет утвержден, подписан министрами и вскоре выдан. Совещание также утвердило управляющим Тульчинской епархии епископа Кишиневского Иннокентия, так как избранный на эту кафедру священник Терентий Кириллов отказался принять архиерейский сан[1426].
18 января 1941 г. в Браилове скончался митрополит Силуан, отпевал его епископ Славский Савватий в сослужении сонма духовенства; похоронили владыку на общем старообрядческом кладбище города. Местоблюстительство митрополичьего престола было поручено епископу Иннокентию, который и оказался 8 мая 1941 г. в Яссах избран Белокриницким митрополитом Освященным Собором Старообрядческой Церкви[1427]. У него были большие планы: создать в митрополии центр просвещения, развернуть широкое школьное строительство во всех заграничных старообрядческих приходах, создать свою типографию, издавать журнал и разнообразные книги: богослужебные, поучительные, апологетические. Но этим намерениям не суждено было сбыться в связи с началом Великой Отечественной войны.
Список использованных архивов и фондов
Российский государственный исторический архив (РГИА)
ф. 796 – Канцелярия Святейшего Синода
ф. 797 – Канцелярия обер-прокурора Святейшего Синода
ф. 799 – Хозяйственное управление Святейшего Синода