Начало создания существовавшего с августа 1944 по май 1945 гг. в северо-восточной области Италии – Карнии (Фриули) Казачьего Стана относится к 1942 г. Вскоре после оккупации в июне этого года территории Дона и Кубани немецкое командование разрешило передать по радио обращение руководителей существовавшего в Германии Казачьего национального движения[1115]. Один из главных руководителей этого движения, проживавший в Берлине атаман Донского казачества, в годы гражданской войны 73-летний генерал-лейтенант Петр Николаевич Краснов имел довольно тесные контакты как с руководством Русской Православной Церкви Заграницей, так и со священнослужителями Западно-Европейского экзархата, возглавляемого митрополитом Евлогием (Георгиевским). В частности, решением Архиерейского Синода РПЦЗ от 30 июня 1938 г. П.Н. Краснов был назначен членом II Всезарубежного Собора в Югославии.
Создание одной из формируемых под эгидой немцев казачьих частей – пластунской сотни осенью 1942 г. возглавил начальник Штаба освобождения Дона полковник царской армии С.В. Павлов. Эту инициативу поддержал П.Н. Краснов, отправивший 11 ноября 1942 г. Павлову письмо, в котором дал ряд рекомендаций по формированию частей. В конце ноября С.В. Павлов приступил к созданию казачьего полка, военнослужащих которого стали окормлять местные православные священники.
Возрождение почти уничтоженной в 1930-е гг. церковной жизни в казачьих областях происходило очень активно, в течение второй половины 1942 – начале 1943 гг. в Ростовской области открылось 243 церкви, в Краснодарском крае – 229 и в Ставропольском крае – 127. В ходе начавшегося в январе 1943 г. отступления немецких войск часть казаков с семьями и их духовных пастырей также двинулась на Запад. В середине 1943 г. в Кировограде С.В. Павлов приступил к формированию двух полков, а в конце года получил разрешение немецкого командования собрать в двух городах казаков-беженцев. Создание Казачьего Стана началось в соответствии с декларацией германского правительства от 10 ноября 1943 г., определившего место для размещения сначала в районе с. Балино Каменец-Подольской области. Прибывающих казаков распределяли по станицам: донским, кубанским и терским, к которым причислялись и священники. Избранные станичные атаманы и правления подчинялись занявшему пост походного атамана Казачьего Стана Павлову.
По приказу командующего добровольческими войсками генерала Э. Кестринга от 31 марта 1944 г. в Берлине было образовано Главное управление казачьих войск (Hauptverwaltung der Kosakenheere) во главе с генералом П.Н. Красновым. Заместителем начальника управления стал его племянник генерал-майор С.Н. Краснов, в число руководителей также вошли генерал-майор В.Г. Науменко, полковник С.В. Павлов и подполковник Н.Л. Кулаков. В начале июня 1944 г. по распоряжению немецкого командования Казачий Стан был передислоцирован в Западную Белоруссию. 17 июня 1944 г. полковник С. Павлов погиб в бою с партизанами. Походным атаманом Стана был назначен начальник штаба Т.И. Доманов, бывший белогвардейский сотник[1116].
На территории Белоруссии произошло упорядочение церковной жизни Стана. Эту работу возглавил происходивший из донских казаков протоиерей Василий Григорьев. Он фактически организовал из приходов отдельных станиц Казачью епархию, установил контакт с управлявшим Барановичско-Новогруд-ской епархией Белорусской Православной Церкви епископом Витебским и Полоцким Афанасием (Мартосом) и был назначен этим владыкой уполномоченным по управлению Казачьей епархией. Сам епископ Афанасий неоднократно совершал службы для казаков и оставил у них добрую память.
Служивший в 1938–1944 гг. настоятелем Никольского храма Бреста о. Митрофан Зноско-Боровский (позднее епископ Бостонский РПЦЗ) также окормлял летом 1944 г. казачьи части, став духовником 3-го Донского полка. Уже после войны владыка вспоминал: «Духовное окормление полка заключалось во встречах с офицерским составом полка для духовных бесед. Офицерский состав – от 19 лет и выше. Все это были молодые люди, пытливые русские ребята. С такой молодежью не погибнет Россия, так думал я. Темы бесед давали мне сами офицеры. В зале, когда я говорил, полная тишина, слушали с напряженным вниманием. После беседы – чашка чая, вопросы и ответы на них. Атмосфера дружеская, искренняя и сердечная[1117].
Следует отметить, что епископ Митрофан был большим подвижником, выдержавшим допросы с пристрастием как со стороны НКВД, так и гестапо. В статье, посвященной скончавшемуся в 2002 г. владыке, отмечалось: «Спасал он и евреев, укрывая их от фашистских палачей, подвергая себя при этом смертельной опасности»[1118].
В начале июля 1944 г. Казачий Стан был переведен на территорию Польши в район г. Белостока, где некоторые части находились около трех месяцев – до октября – ноября. Здесь, в г. Здунска Воля, протоиерей В. Григорьев провел собрание всего духовенства Стана и назначил благочинных (вместе с казаками из Новогрудка ушло немало белорусских священнослужителей). В дни тысячекилометровых переходов священники не превращали окормления своей паствы. Позднее служивший в 8-м полку протоиерей Тимофей Соин вспоминал: «На всех остановках тяжелого и многострадального пути духовенство совершало богослужения под открытым небом. У кого были святые антиминсы – совершали литургию, у кого таковых не было, служили обедницы и молебны»[1119].
Остановка в Польше оказалась временной. Уже 6 июля 1944 г. было принято решение о переброске Казачьего Стана в северо-восточную Италию. Осенью 1943 г. после падения фашистского режима в этой стране немцы организовали в данном районе провинцию (операционную зону) «Адриатическое побережье» (Adriatisches Kuestenland), но их положение было шатким из-за постоянных ударов со стороны коммунистических партизанских бригад. Успехи последних и вынудили германское командование послать в Италию казаков (планировало акцию Министерство занятых восточных территорий). В конце июля – начале августа 1944 г. на железнодорожных станциях Карнии и Понтеббы высадились первые несколько тысяч под командованием походного атамана генерал-майора Т.И. Доманова[1120].
1 сентября 1944 г. П.Н. Краснов известил германский главный отдел рабочей силы в ответ на запрос от 11 августа, что казаки размещаются в выделенной им области расселения на Адриатическом побережье: «Первые воинские казачьи формирования уже высадились на него, другие находятся на пути туда. Территория будет освобождена от банд, и тогда на эту территорию прибудут для поселения небоеспособные казаки и казачьи семьи»[1121].
7 октября германский посол в Италии сообщил в МИД, что, по его мнению, надежды Розенберга и Гиммлера на создание из казаков силы для борьбы с партизанами оказались оправданными. Правда, казаки не признают приказов и вообще каких-либо документов от немцев, а слушаются лишь своих командиров. В другом письме от 18 октября посол отмечал, что 100 рядовых и два казачьих офицера все же перешли к итальянским партизанам[1122].
На 30 сентября численность Казачьего Стана составила 15 590 человек, в том числе 8435 гражданских лиц (включая стариков, женщин и детей) и 7155 военнообязанных, составлявших семь пеших полков и один конный. В октябре – ноябре к ним присоединилось еще более 6700 военнослужащих (в составе трех полков). На 9 ноября в Италии было уже 11 308 строевых казаков и 10 518 невоеннообязанных лиц. Пополнения Стана продолжались и в дальнейшим, по состоянию на 20–28 апреля 1945 г. его численность составляла 36, 1 тыс. человек, в том числе 18 400 рядовых, унтер-офицеров и офицеров, а также 17 700 гражданских лиц. Из 1653 офицеров 1369 составляли бывшие граждане СССР и белоэмигранты[1123].
Одним из источников пополнения являлась деятельность созданного в начале сентября 1944 г. Резерва казачьих войск, начальником которого был назначен еще один ветеран гражданской войны генерал-лейтенант Андрей Григорьевич Шкуро. На допросе в 1945 г. он показал, что за восемь месяцев направил в Италию до 7 тыс. человек, главным образом стариков, женщин и детей на жительство в казачьих станицах. Кроме того, в Карнии было размещено около 5 тыс. военнослужащих Кавказской кавалерийской дивизии СС под командованием полковника К.К. Улагая, а затем генерал-лейтенанта Султан-Гирея Клыча, и два отдельных северо-кавказских полка, общей численностью 5570 человек. Видимо, включая их в численность населения Стана, некоторые итальянские ученые считают, что казаков было 40 тыс., а с мирными жителями до 60 тыс., и называют это образование казачьей армией[1124].
Первоначально отряды казаков несколько недель пробыли в районе г. Джемона (где разместился штаб походного атамана) на своих подводах. Здесь они подверглись бомбардировке англичан, причем около крепости Озоппо осколком бомбы был убит священник Димитрий Войников. Со 2 октября по начало ноября шесть казачьих полков участвовали в крупной антипартизанской операции против трех гарибальдийских бригад, которые в результате понесли тяжелые потери и были оттеснены в Карнийские Альпы.
В дальнейшем лишь небольшая часть казаков осталась в Джемоне, Озоппо и Амаро; 13 октября основной контингент их прибыл в городки Толмеццо, Алессо и Кадалезе. Донские станицы расположились в Алессо и четырех близлежащих селениях, кубанские – на полпути между Алессо и Толмеццо, а терские – в двух километрах западнее Толмеццо. Небольшие группы казаков разместились в Казарсе, Буйе, Майано, Сан-Даниеле, Чивадалезе, а кавказцы – немного севернее, их «ставка» находилась в Палуцце.
После многомесячных скитаний у казаков появилась надежда, что наконец-то они прибыли на место, где смогут обосноваться надолго и даже устроить по своим представлениям Казачью землю. С осени 1944 г. в Карнии стал выходить одноименный журнал «Казачья земля». Итальянские городки были переименованы в станицы, а центр казачьих поселений – Алессо – в Новочеркасск, главную площадь этого города назвали именем атамана Платова, а одну из главных улиц – Балаклавской. При этом из некоторых городков, перед передачей их казакам, немецкие оккупационные власти выселили местных жителей по подозрению в помощи партизанам, так, в Алессо из итальянцев были оставлены только пекарь и переводчик.
На конфискованных земельных участки казаки выращивали привычные им овощи, постепенно наладились и другие сферы быта. В течение шести месяцев были открыты: сапожные, портняжные, автомобильные мастерские, ремесленные цехи, 3 столовых, магазины, базары, 2 гостиницы, больницы, аптеки, отдел социального обеспечения, казачий банк, семиклассный кадетский корпус, военно-ремесленная школа на 180 учащихся, войсковая гимназия на 267 учеников, женская школа на 46 учениц, 6 начальных и церковно-приходских школ на 468 учащихся, 8 детских садов, 5 ясель, библиотеки т. д.[1125]
Для подготовки офицерских кадров из молодежи в мест. Вила Сантина организовали 1-е Казачье юнкерское училище под командованием полковника Медынского в составе 428 человек и школу «Атаман» из 120 учащихся. Кроме того, в мест. Цветль был сформирован офицерский резерв из 400 человек, инструктором по строевой подготовке которого в январе 1945 г. назначили подполковника А.М. Протопопова, с марта коменданта штаба Казачьего Стана в чине полковника. В целом на базе Стана планировалось создать 2-й Казачий корпус из нескольких дивизий, но осуществить это намерение не успели.
Осенью 1944 г. в каждую станицу или округ был назначен священник. Богослужения сначала шли под открытым небом, при первой возможности сооружали походные церкви, писали иконы, вырезали кресты, жесть от консервных банок шла на нимбы (перед одним из таких иконостасов до сих пор служат в домовой церкви в Виллахе). Через несколько месяцев при штабах всех полков уже имелись походные церкви с хорошими любительскими хорами певчих. В тех городках, откуда выселили местных жителей, богослужения совершались и в реквизированных католических храмах, где нередко происходили Венчания молодых казаков и казачек[1126].
Партизаны были вытеснены в горы, но стычки с итальянцами происходили нередко, и вскоре казачье командование обратилось к местным жителям с воззванием, в котором разъясняло главную задачу – борьбу с большевизмом: «.теперь и мы, казаки, сражаемся с этой мировой чумою везде, где ее встречаем, – в польских лесах, в югославских горах, на солнечной итальянской земле». В начале февраля 1945 г. в Карнию было переведено из Берлина и Главное управление казачьих войск. П.Н. Краснов устроил свою ставку в местечке Виллади-Верценьис в гостинице «Савойя», где жил около трех месяцев – с 9 февраля по 2 мая[1127].