На севере Греции в расположенном в пригороде Салоник лагере Харилау в 1945 г. осталось лишь около 100 русских эмигрантов во главе с председателем правления бывшим офицером российской армии Пантазидисом. Эта колония, постепенно сокращаясь, просуществовала до конца 1960-х гг.[942] С 1944 г. настоятелем русской церкви свт. Николая Чудотворца и св. вмч. Димитрия Солунского в Харилау служил священник Борис Симеонов, в 1950 г. переведенный в русскую церковь св. кн. Ольги в Пирее. Затем приход окормляли русские афонские иеромонахи, в 1952–1953 г. – протоиерей Павел Шамильский, а с конца 1953 до 1970-х гг. – российский грек священник Александр Паркосидис[943].
Главным украшением этого храма с 1950-х гг. стал исполненный на Святой Горе в начале XX в. и пожертвованный Свято-Пантелеимоновским монастырем великолепный резной позолоченный иконостас, прежде он украшал нижний храм преп. Серафима Саровского кладбищенской Трехсвятительской церкви этого монастыря. В иконостасе были преимущественно образы русских святых: Серафима Саровского, Федосия Тотемского, Сергия Радонежского, Варлаама Хутынского, Зосимы и Савватия Соловецких. Он был пожертвован в салоникский храм решением Собора старцев монастыря от 15 января 1950 г., когда пришел в ветхость прежний иконостас, взятый из походной церкви Русского корпуса[944].
13 мая 1951 г. правление Союза русских эмигрантов в Македонии и Фракии и церковный совет храма свт. Николая Чудотворца и св. вмч. Димитрия Солунского отправили приветственный адрес игумену Руссика о. Иустину (Соломатину) в знак благодарности за подаренный иконостас[945]. Не остались в стороне и другие крупнейшие русские обители Афона: Свято-Андреевский скит пожертвовал облачения для клира, Свято-Ильинский скит – большой храмовый образ св. вмч. Димитрия[946].
Посетивший в октябре 1952 г. Харилау, состоявший в юрисдикции Русской Православной Церкви Заграницей, архиепископ Детройский Серафим (Иванов) вспоминал: «… приезжаю я в Салоники, вхожу в русский храм в Харилау (предместье Салоник) и. глазам своим не верю: я в храме преп. Серафима Саровского, в котором я постригался 26 лет тому назад на Афоне. Его невозможно не узнать. Иконостас, запрестольный образ, заклиросные иконы-сени – все это дорогой, добротной московской работы, покрытое густой настоящей позолотой. Подарок московского купечества Пантелеимоновскому монастырю в 1903–1904 гг. х после прославления св. мощей прп. Серафима. Спрашиваю у настоятеля прихода, протоиерея о. Павла Шамильского, откуда у них этот иконостас и эти иконы? Оказывается, что полтора-два года тому назад русские фессалоникийцы обратились к Пантелеимоновскому монастырю с просьбой пожертвовать им иконостас и утварь какого-нибудь из монастырских параклисов (домовых церквей), в большинстве которых служба теперь уже не совершается, и они стоят закрытые. В то же время иконостас в русской солунской церкви пришел в полную ветхость. И вот, афонцы почему-то решили передать в Солунь именно Серафимовскую церковь, точнее, все ее внутреннее убранство, ту самую церковь, в которой я постригался.
Так, рассудку вопреки и наперекор враждебным стихиям, я смог помолиться и отслужить, с благословения солунского митрополита Пантелеймона, которого я посетил и одолжился архиерейским облачением, несколько литургий и акафистов в этом столь дорогом мне храме. Поистине, гора пришла к Магомету, в то время как обычно Магомет идет к горе. Разве это не чудесно! Был я утешен и иным образом. Когда окончательно выяснилось, что на Афон меня не пропустят, ко мне прибыли монахи с Афона, привезли духовные дары и сделали подробный доклад о тамошнем положении. Все афонцы, даже греки, были огорчены поведением Константинополя и только еще более утвердились в своем намерении до конца стоять за правду церковную»[947]. Владыке Серафиму так и не удалось получить разрешение на посещение Афона, и он уехал из Салоник в Константинополь.
В начале 1953 г. к храму была пристроена небольшая изящная колокольня, возведенная по рисунку прихожанина А.Г. Белофостова салоникским архитектором Иоанном Капагиридисом, для которой понадобились колокола. 26 марта 1953 г. руководство церковного совета (председатель – протоиерей Павел Шамильский, генеральный секретарь – В. Коваленко) попросило игумена Руссика о. Иустина прислать в подарок большой колокол, и Собор старцев обители решил его пожертвовать, если найдется подходящий. В конце концов, главный колокол весом в шесть пудов, отлитый когда-то в Ростове-на-Дону, прислала русская афонская келлия свт. Николая Чудотворца (Белозёрка). В конце 1950-х гг. в правой части церковного здания был устроен придел свв. Космы и Дамиана с небольшим деревянным иконостасом, изготовленным афонскими монахами. От улицы церковь отделили высокими стилизованными воротами в русском стиле, увенчанными маковкой с восьмиконечным крестом[948].
С декабря 1950 г. братия Свято-Пантелеимоновского монастыря более 20 лет традиционно ежегодно жертвовала дрова – несколько тысяч ок проживавшим в Русском лагере Харилау бедным семьям и вдовам (в общей сложности 25–30 человекам), а также выделяла топливо для обогрева храма зимой. Так, например, 6 октября 1954 г. Собор старцев обители решил послать нуждающимся прихожанам за свой счет 5–6 тысяч ок дров, а 10 ноября добавить еще одну тысячу ок[949].
Про тяжелое положение русских эмигрантов в Харилау в начале 1950-х гг. говорилось в упомянутых воспоминаниях архиепископа Серафима (Иванова): «В настоящее время русский приход насчитывает какую-нибудь только сотню членов, из которых почти половина – старики, старухи и инвалиды. Этим несчастным некуда выехать и вообще некуда деться. В Греции социальная помощь иностранцам отсутствует: своих греческих беженцев, о которых надо заботиться бедному государству, хоть отбавляй. И вот, эти несчастные русские старики и инвалиды живут в ужасающей нищете. Вообразите себе полуразвалившиеся бараки, разделенные деревянными перегородками на маленькие клетушки. За неплатеж электричество в них давно выключено. Большинство клетушек не имеет печек, а зимы в Салониках достаточно холодные. В некоторых нет даже окон, ибо стекла давно разбились, а вставить новые не на что. Дыры просто заткнуты тряпками или забиты картоном. Кто может ходить, те в зимнее время большую часть дня проводят в церкви, которая для сего специально отопляется. Дивная красота этого замечательного храма, как мне говорили, действует успокаивающе и несколько подбадривающе на этих несчастных. “Мы здесь себя снова людьми чувствуем”, – говорят они. Церковь для них является в то же время единственным источником существования. Все мало-мальски зарабатывающие прихожане обложили себя максимальной для их сил и возможностей раскладкой, из которой церковь и выдает пособия этим несчастным беднякам. Некоторые прихожане регулярно носят обед наиболее немощным, не могущим уже вставать с постели старушкам или старичкам. Однако, русские фессалоникийцы, при всем желании, просто не в состоянии сами содержать этих страдальцев. Ведь почти на каждого работающего приходится по одному неработающему. Мне передали, что церковь в состоянии выдавать пособия этим своим бедным прихожанам на американские деньги всего по 1–1,50 доллара в месяц. Как прожить на эти деньги? Явно, нужна еще со стороны помощь. Сколько мог, я уделил, конечно, из своих скудных средств, а ниже даю адрес русской церкви в Салониках для доброхотов, желающих помочь деньгами, продуктами или носильными вещами: L"Eglisse Russe, La fraternite de St. Nicolas, Leoforos № 4, Harilaou, Salonique, Grece»[950].
Помимо материальной, иноками Свято-Пантелеимоновского монастыря оказывалась и другая помощь членам причта и прихожанам русской церкви свт. Николая и св. вмч. Димитрия Солунского. В частности, в июле 1952 г. братия Руссика выслала ее настоятелю протоиерею Павлу Шамильскому розовое масло для храма, а в марте 1953 г. – фелонь с епитрахилью, воздух с покровцами и два стихаря (для прислуживавших в алтаре мальчиков). Во время же посещения Руссика о. Павлом в августе 1953 г. ему подарили полное священническое облачение, а через несколько недель прислали и Святую Чашу с прибором. Осенью того же года протоиерей Павел Шамильский переехал служить в приход Русской Православной Церкви Заграницей в г. Майами (США), но и оттуда 20 декабря 1953 г. отправил письмо насельнику Свято-Пантелеимоновского монастыря иеросхимонаху Виссариону с выражением благодарности за подаренные «Триодь Постную» и «Служебник» и обещанием, в свою очередь, помочь в организации материальной помощи обители из Америки[951].
16 апреля 1955 г. Собор старцев монастыря заслушал письмо Союза русских эмигрантов Салоник-Харилау с просьбой выделить возможно большее число светских книг для библиотеки союза и выразил свое согласие. Приехавшие летом на Афон представители союза, в том числе служивший с конца 1953 г. настоятелем церкви свт. Николая и св. вмч. Димитрия Солунского священник Александр Паркосидис, отобрали в библиотеке Руссика 84 книги, после чего Собор старцев 21 августа решил пожертвовать дублетные экземпляры[952].
В свою очередь, приходской совет церкви свт. Николая и св. вмч. Димитрия Солунското в конце 1940-х гг. выделил Свято-Пантелеимоновскому монастырю комнату для размещения монахов во время их приезда в Салоники. 18 января 1956 г. Собор старцев обители решил временно предоставить эту комнату для проживания регенту церковного хора Григорию Николаевичу Цыганкову, так как он испытывал материальную нужду, и у него увеличилась семья. 5 сентября того же года Собор старцев постановил вообще отказаться от комнаты, так как она не удовлетворяет монастырские нужды из-за отдаленности от центра Салоник[953].
13 октября 1957 г. церковный совет салоникской церкви в очередной раз обратился к братии Свято-Пантелеимоновского монастыря с просьбой по примеру прошлых лет выделить для отопления храма зимой 1 тысячу ок дров, а также дрова бедным прихожанам, живущим «в барачных комнатах со стенами в 12 кирпича толщиной и на цементном полу» и, кроме того, подарить старые дорожки из монастырской Покровской церкви. При этом совет отмечал, что «в нашей церкви всегда при совершении службы на ектениях и на Великом Входе поминается о ниспослании благополучия Игумену Вашего монастыря Священноархимандриту Иустину со всею во Христе Братиею». В ответном письме от 28 ноября сообщалось, что Собор старцев выделил в помощь 4 тысячи ок дров (в том числе для отопления храма 1 тысячу) и просимые дорожки. Через год, в ноябре 1958 г. братия монастыря выслала для 19 бедных прихожан 2300 ок дров[954].
15 марта 1959 г. церковный совет салоникского храма написал игумену Руссика о. Илиану, что он задолжал Салоникской митрополии 10 370 драхм, не имея возможности несколько лет подряд выплачивать ей положенные 10 % своих доходов, и поэтому просит прислать из монастыря на 15 дней в сопровождении монаха ковчег со святыми мощами с целью произвести дополнительные сборы. 7 апреля Собор старцев Руссика решил удовлетворить просьбу приходского совета русской церкви в Салониках и предоставить ему временно для поклонения святые мощи из монастыря в сопровождении иеродиакона Серафима. 3 августа 1960 г. Собор постановил подарить или купить лесные материалы, необходимые для ремонта русской церкви в Салониках, на сумму 12–14 тысяч драхм. Благодаря этой помощи ремонт был проведен, и 21 сентября в Руссике заслушали благодарственное письмо приходского совета. 23 ноября 1960 г. Собор старцев, по примеру прошлых лет, пожертвовал дрова проживавшим в Русском лагере Харилау бедным семьям и вдовам[955].
13 сентября 1961 г. братия Руссика выделила общине церкви свт. Николая Чудотворца и св. вмч. Димитрия Солунского для отопления храма одну тонну дров. 19 сентября 1962 г. Собор старцев решил купить 10 русских календарей на следующий год от инвалидов, а 10 октября пожертвовал бедным русским семьям в Салониках пять тонн дров. 25 сентября 1963 г. Собор обители опять послал бедным русским эмигрантам в Салониках дрова на зиму, выделив, как и в прошлые годы, одну тонну персонально врачу Павлу Максимовичу Ластовцеву, который лечил насельников монастыря. 2 ноября 1966 г. были выделены шесть тонн дров Союзу русских эмигрантов Салоник-Харилау для распределения между нуждавшимися, 25 октября 1967 г. пожертвовали пять тонн союзу и одну тонну П.М. Ластовцеву, 9 октября 1968 г. вновь выделили дрова бедным русским в Харилау и т. д.[956]
Важную роль в жизни общины играл «Филантропический союз русское братство имени Святителя Николая Чудотворца» (председатель – настоятель, вице-председатель В. Костенко, секретарь – А. Добровольская, затем Е. Карасаввиди и А. Шаукина), который регулярно прислал в Руссик благодарности за оказанную помощь и поздравления с церковными праздниками. С начала 1950-х гг. бессменной старостой общины была Анастасия Добровольская, скончавшаяся в 1980 г. Русская община славилась своим церковным хором, которым с 1930-х до 1980-х гг. руководил регент и псаломщик Георгий Николаевич Цыганков, умерший в 1987 г.[957]
С 1954 по декабрь 1959 гг. секретарем и бухгалтером в Свято-Пантелеимоновском монастыре работал эмигрант из России, бывший белый офицер Иван Федорович Петров. В течение многих лет (с 1920-х гг.) он возглавлял Салоникскую группу Российского общевоинского союза и постоянно пересылал в монастырь различные издания этой организации. В январе 1960 г. он вернулся с Афона в Салоники, где и скончался[958].
В 1955 г. в Салониках так же, как и в Афинах, по инициативе Великой Княгини Елены Владимировны Романовой и при поддержке Всемирного Совета Церквей был построен дом престарелых во имя св. вмч. Пантелеимона на 60 человек, который просуществовал до 1970 г., после чего здание стало использоваться под нужды школы катехизиса. Оставшиеся к тому времени в нем 12 русских эмигрантов были переведены в греческий дом престарелых Харисио, и их содержание взял на себя Всемирный Совет Церквей. По инициативе Великой Княгини Елены Владимировны Всемирный Совет Церквей в 1956–1957 гг. также устроил некоторых одиноких и немощных российских эмигрантов в дома престарелых в других странах Европы и Америки.
В 1968 г. завершилась история Русского лагеря Харилау, так как в этом районе началось массовое жилищное строительство и почти все постройки лагеря разобрали. Многие русские эмигранты к тому времени скончались или переехали в другие районы города, оставшихся поселили в построенном на средства Всемирного Совета Церквей 28-квартирном доме-общежитии[959], где содержание одиноких и малоимущих взяло на себя «Христианское общество девушек». Проживавшим там соотечественникам также помогали русские благотворительные общества из Америки, «Кулаевский фонд для оказания помощи русским старикам и детям во всем мире», «Восточноевропейский фонд» и другие подобные организации. На первом этаже дома располагалось и бюро Союза русских эмигрантов в Македонии и Фракии, который в 1980-е гг. насчитывал 33 человека (руководителем бюро был Александр Степурский)[960].
К сожалению, новый Русский дом находился далеко от церкви свт. Николая Чудотворца и св. вмч. Димитрия Солунского и его престарелым обитателям было сложно посещать богослужения. В конце 1980-х гг. Салоникская митрополия назначила настоятелем церкви греческого священника и службы на церковнославянском языке прекратились. Таким образом, Никольско-Дмитриевская церковь стала греческой, хотя на картах г. Салоники она до сих пор обозначается как русская, и горожане по-прежнему называют ее «экклезия руссики», то есть «русская церковь».
5. Русские общины в Румынии