С весны 1955 г. начался массовый отъезд русских в Советский Союз, и до конца 1958 г. из Болгарии уехало более 90 % обладателей советских паспортов. В начале 1958 г. прекратил свое существование Союз советских граждан. Его функции были переданы специальной секции при Комитете болгаро-советской дружбы, которым руководила болгарская коммунистка Цола Драгойчева. В 1959 г. в стране осталось лишь около 7500 русских эмигрантов, преимущественно принявших болгарское гражданство[905].
Среди уехавших были иеромонах Герман (Кошманов), священник Леонид Дугин и ряд других русских священнослужителей. Однако многие все же остались в Болгарии, в том числе отказавшийся возвращаться «из-за плохого здоровья» и перешедший в 1961 г., после вступления Московского Патриархата в экуменическое движение, в юрисдикцию Болгарской Церкви архимандрит Пантелеимон (Старицкий)[906].
Некоторые русские священники окормляли болгарские приходы до 1960-х и даже 1970-х гг. Только в Пловдивской епархии было не менее четырех таких пастырей: священник Петр Кошелев в 1928–1958 гг. служил настоятелем в храме Св. Богородицы с. Борово, протоиерей Иоанн Мухин в 1921–1958 гг. – в храме св. Димитрия г. Пештера, иеромонах Сергий (Виглазов) в 1934–1965 гг. окормлял приход с. Соколовци, а священник Димитрий Щепетнов в 1932–1970 гг. – приход с. Козарско и т. д.[907] Протоиерей князь Николай Павлович Ухтомский оставался настоятелем храма св. вмч. Пантелеимона в с. Княжево до своей кончины 31 января 1960 г. После него с февраля 1960 г. и до кончины в 1971 г. настоятелем этого храма служил упоминавшийся отец Василий Мирович.
Иеромонах, затем архимандрит Сергий (Чернов) служил настоятелем храма Рождества Христова на Шипке с 1946 до своей кончины 2 мая 1961 гг. По его инициативе «верующие с помощью солдат Народной армии Болгарии собирали останки (кости) русских воинов, погибших в районе Шипки, Шейново и других местах сражений». В 1960 г. эта работа была закончена и «останки русских воинов собраны в костницу (мавзолей) храма[908].
В 1959 г. была произведена внутренняя роспись храма на средства Московской Патриархии художником Н.Е. Ростовцевым с коллективом художников. Последний русский священник Рождественской церкви о. Иосиф Гордеев служил до сентября 1968 г. В июле 1967 г. храм-памятник на Шипке был передан Комитету по искусству и культуре Народной республики Болгария а 27 декабря 2004 г. – Болгарской Православной Церкви. 3 марта 2003 г. президент России В.В. Путин посетил храм Рождества Христова вместе с болгарским президентом Г. Пырвановым.
Недалеко от храма сохранилось русское кладбище генералов, офицеров и солдат, оказавшихся после 1917 г. в Болгарии и проживавших в приюте Российского общества Красного Креста для увечных и престарелых воинов на Шипке. Кладбище возникло в начале 1920-х гг. и официально действовало до 1936 г. К началу 2010-х гг. оно пришло в запустение и практически полностью заросло горным лесом. 20 июня 2013 г. был создан инициативный комитет по возрождению русского кладбища, а 13 августа 2013 г. в Болгарии была объявлена национальная кампания по его восстановлению, разработан проект мемориализации и обустройства. 27 февраля 2014 г. рядом с храмом был открыт мраморный мемориальный знак в память всех погребенных на русском кладбище в 1920-х – 1970-х гг. В 2013–2016 гг. территория кладбища была очищена волонтерами и стала доступной для посещения.
Духовные дети и ученики архиепископа Серафима (Соболева) составили костяк фактически существовавшей с 1968 г., но официально созданной в январе 1993 г. старостильной Болгарской Православной Церкви. Большинство из них, в том числе архимандриты Пантелеимон (Старицкий), Серафим (Алексеев), Сергий (Язаджиев), иеромонах Серафим (Дмитриевский) до конца своих дней сохраняли верность юлианскому календарю и выполняли завет владыки «не иметь ничего общего с ересью экуменизма». Основанная архиепископом Покровская женская обитель в Княжево с 1968 г. и до сих пор является единственным старостильным монастырем в Болгарии[909].
Приходская жизнь оставшейся русской церкви свт. Николая Чудотворца в Софии с 1953 г. длительное время возглавлялась в основном служившими в храме болгарскими клириками и постепенно начала приходить в упадок. В середине 1950-х гг. произошли существенные изменения в жизни прихода Никольского храма, которые были обусловлены тем, что русская эмиграция в Болгарии перестала существовать как единая и влиятельная общность. Как уже говорилось, в 1959 г. в стране осталось 7500 русских эмигрантов. Их число неуклонно сокращалось и дальше: старшее поколение постепенно уходило из жизни, их дети уезжали за границу, а те, что оставались, ассимилировались и редко пополняли ряды прихожан русского храма. Не повлиял на увеличение числа прихожан и приезд в Софию многочисленных советских специалистов в связи с активным развитием политических и экономических отношений между СССР и Народной республикой Болгария, так как они в основном придерживались атеистических взглядов.
Таким образом, число прихожан Никольской церкви резко уменьшилось, значительно сократилась доля русских, и с каждым годом их становилось все меньше. Такая тенденция сохранялась вплоть до начала 1990-х гг. Число же болгарских богомольцев, хотя и медленно, росло, и, прежде всего, за счет почитающих святителя Серафима. Как и при жизни, так и после смерти владыки к нему шли люди с мольбой о заступничестве. По всей Болгарии рассказывали о чудесах, происходивших по молитвам к владыке Серафиму, на его гробницу непрерывным потоком люди несли свои письма[910].
В конце 1956 г. встал вопрос о закрытии самого подворья Московского Патриархата. Решающую роль в его сохранении сыграла позиция Болгарского Синода, который категорически возражал против неизбежного в таком случае закрытия и подворья Болгарской Православной Церкви в Москве. 11 января 1957 г. руководство Министерства иностранных дел СССР сообщило в Совет по делам Русской Православной Церкви, что, хотя расходы на содержание подворья составляют 39–40 тысяч рублей, а доходы – 30 тысяч, закрытие его нецелесообразно с учетом позиции Болгарской Церкви[911].
В марте 1957 г. игумен Сергий (Канабеев) с разрешения Московской Патриархии уехал за границу, на его место в том же месяце был назначен протоиерей Павел Майдачевский, русский эмигрант, ранее бывший клириком Болгарской Церкви. Он не пользовался авторитетом, и в результате его деятельности и без того поредевшие ряды прихожан Никольского храма сократились еще больше. Этот процесс усилился, когда в 1957 г. из состава церковного причта ушел известный богослов и проповедник архимандрит Сергий (Язаджиев). С его уходом стала особенно очевидна утрата общиной храма своего прежнего лица, во многом исчезли традиции, заложенные архиепископом Серафимом.
По просьбе прихожан в сентябре 1957 г. протоиерея Павла Майдачевского заменили, и 15 сентября Московская Патриархия вместо него назначила болгарина архимандрита Мефодия (Жерева), который был первым настоятелем открывшегося 17 июля 1948 г. подворья Болгарской Церкви в Москве. В Никольской церкви он нес свое послушание более 15 лет до декабря 1972 г. Под руководством отца Мефодия Никольский храм лишь формально являлся представительством Московского Патриархата. Советское же посольство храм интересовал только как место, где регулярно собирались «остатки белоэмигрантов», которых в обстановке холодной войны подозревали в шпионаже и антисоветской деятельности[912].
В период настоятельства архимандрита Мефодия не было приходского совета, ревизионной комиссии, церковного старосты и даже кассира-бухгалтера – он единовластно управлял храмом. Неожиданно, якобы из-за отсутствия средств, впервые в истории Никольского храма возникла проблема с хором, и дело дошло до того, что богослужения начали совершаться в сопровождении магнитофонных записей. Это вызвало резкое возражение прихожан, и вскоре такая практика была отменена. Однако ежедневные богослужения прекратились, и литургии стали нерегулярными, при этом сам чин богослужения был сокращен. В конце концов в храме прекратили колокольный звон, сестричество было упразднено, не велась просветительская работа, не проводились беседы на духовные темы ни с взрослыми, ни с детьми. В результате приход перестал быть единой и сплоченной общностью. Только к гробнице владыки Серафима по-прежнему не иссякал поток богомольцев. Переход Болгарской Православной Церкви на новоюлианский календарный стиль в 1968 г. вызвал смуту и нестроения в церковной жизни. Хотя в Никольском храме остался старый стиль, некоторые духовные чада архиепископа Серафима перешли из него в храм Покровского монастыря Пресвятой Богородицы в Княжево, желая поддержать его насельниц, сохранивших верность юлианскому календарю[913].
В 1970 г. на средства, выделенные Московской Патриархией было выполнено новое золочение куполов и карнизов Никольского храма. В декабре 1972 г. архимандрит Мефодий был назначен игуменом Рильского монастыря и нечасто бывал в Софии. Болгарский Синод направил в Никольский храм исполняющим обязанности настоятеля протоиерея Михаила Лулчева (до декабря 1973 г.), который, будучи клириком софийского кафедрального храма Святой Недели, продолжал одновременно служить и в нем. Таким образом, связи прихожан со своим настоятелем существенно ослабли.
Только в конце 1973 г. после долгого перерыва Московская Патриархия снова стала посылать в Софию настоятелей храма-подворья из СССР. В декабре 1973 г. – августе 1975 г. эту должность занимал клирик Владимирской епархии протоиерей Аркадий Тыщук. Был возобновлен колокольный звон. После 22-летнего перерыва в храме опять заработали приходской совет и ревизионная комиссия, члены которых теперь не выбирались, а назначались настоятелем, а затем утверждались Болгарским Синодом. В приходской совет вошли авторитетные и уважаемые люди: Н.М. Дылевский – дуайен русской эмиграции в Болгарии, известный славист, он возглавлял кафедру русской филологии в Софийском университете, преподавал русский язык на богословском факультете и в духовной академии; Н.Е. Ростовцев – известный художник; В.Л. Говорухин – бывший иподиакон у архиепископа Серафима; а также В. Балев и А.Ф. Редько. Председателем ревизионной комиссии стал А.П. Берков, работавший еще при владыке Серафиме. Возобновило свою деятельность и сестричество, оживилась приходская жизнь, вновь стали проводиться религиозные беседы[914].
В сентябре 1975 г. – январе 1985 г. настоятелем Никольского храма был клирик Виленско-Литовской епархии архимандрит Никита (Якерович). В период его служения – с 1975 по 1977 гг. – по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Пимена и при содействии Патриарха Болгарского Максима была проведена расчистка и реставрация росписей храма. Работы финансировались Болгарским Священным Синодом, Комитетом по делам Болгарской Церкви, Софийским городским советом, приходской общиной и производились коллективом болгарского Национального института памятников охраны культуры под руководством художницы С. Баевой. В отличие от реставрации 1945–1946 гг., когда было проведено промывание растворителями, на этот раз использовалась иная техника – стирание специальными резинками, что привело к значительному потускнению живописи. Заново был укреплен живописный слой, причем использовалась техника, близкая к авторской, были законсервированы деревянные элементы снаружи и черепичная крыша. Через пять лет, в 1982 г., был заново позолочен иконостас. В 1972, 1975, 1977 и 1983 гг. Никольский храм посещал Святейший Патриарх Московский и всея Руси Пимен[915].
После отъезда на Родину архимандрита Никиты 25 января 1985 г. в Софию прибыл новый настоятель, клирик Симферопольско-Крымской епархии протоиерей Николай Дзичковский, священник в четвертом поколении (служивший настоятелем Никольского храма до июня 1995 г.). Он, как и его предшественник, заботился о благоустройстве храма (в состав причта также входил молодой энергичный болгарский священник Симеон Минчев). Летом 1987 г. была заново отделана многоцветным мрамором гробница владыки Серафима. В следующем году полностью отреставрировали крипту, где были оборудованы помещения для проведения приходских собраний, спевок хора, канцелярия для приема посетителей и библиотека. Также была проведена внешняя покраска храма, а болгарский художник А. Радушев отреставрировал иконы иконостаса[916]. Таким образом, благоустройство и украшение Никольского храма проводилось даже в последние годы существования СССР.
В 1990-е гг. в новой обстановке прозападной ориентации руководства Болгарии Никольский храм постепенно становится объединительным центром русской диаспоры. Его посещали и эмигранты первой волны, и бывшие советские граждане, приехавшие на постоянное жительство в Болгарию за последние десятилетия и ранее не испытывавшие потребности ходить в храм. В русскую церковь начинают ходить и сотрудники российских заграничных учреждений, прежде всего посольства.
8 ноября 1992 г. широко отмечалось 40-летие Никольской церкви в качестве подворского храма Московского Патриархата. Был отслужен торжественный молебен, на котором присутствовали Святейший Патриарх Болгарский Максим, главный секретарь Синода Болгарской Православной Церкви епископ Левкийский Неофит, а также многочисленные сотрудники посольства России во главе с послом А.А. Авдеевым. Это стало отражением качественных перемен в российском обществе. Храм фактически вновь стал посольским[917].
В начале 1990-х гг. впервые за время существования советского посольства в Софии российские дипломаты решили навести порядок на русском кладбище, которое пришло в ужасное состояние. На первом этапе было приведено в порядок кладбище ветеранов Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Там торжественно установили привезенную из Москвы в разборном виде металлическую часовню.