— Как вы объясните эту его «рассерженность»?
— Ему стало неприятно, что я узнал о его дружбе с князем Кириллом не только на почве тенниса, но и ради страсти его высочества к бриллиантам, а может быть, и неравнодушия к его жене, бывшей в то время истинной красавицей.
— Почему? Какое отношение имел к бриллиантам Филипов?
— Случайно узнал от его жены, что муж оказал услугу князю, найдя для него хорошего продавца наиболее ценных бриллиантов для его коллекции. Вот так.
— И в итоге передачу писем следователю вы расцениваете как отмщение?
— Да, но и не только это. Филипов просто хотел убрать меня как свидетеля, знающего о его дружбе с князем, если можно так выразиться, на бриллиантовой основе. И добился своего.
— Вы кому-нибудь говорили об этом?
— Следователю? Нет, я ему ничего не говорил. Он был утомленный, нервный, и ему было не до тонкостей. Более того, получив мои письма, выиграл дело. Да и я, надо признаться, был глупцом, когда писал о фашистах в этих письмах. До сих пор не могу себе простить этого. Не оправдываюсь — мое легионерское воспитание толкало меня в пропасть, но мне очень обидно, что другой человек моей же породы — не меньше фашист, чем я, — остался чистым, а я пострадал!
— Получается, что вы осуждены только за безрассудные письма?
— Так утверждать я не могу, но правда в том, что письма помогли сформировать и укрепить мнение следователя, а после этого, естественно, и решение суда, что я убежденный фашист и мое место только в тюрьме, и нигде более. Меня обвиняли в сотрудничестве с немцами. Однако оно по большей части было на коммерческой, а не на политической основе, но тут все взаимосвязано! — горько вздыхая, говорил Галев. — Теперь у меня есть возможность для размышлений. И хочу, чтобы вы меня поняли правильно. Обидно не за свою жизнь, а за то, что не распознал гадюку в человечьей шкуре — Патьо.
— Хотелось бы узнать ваше мнение о коллекции бриллиантов князя. Существует ли она вообще?
— Может, вы хотите сказать, а не было ли это вымыслом современников князя Кирилла? Скажу сразу, что князь кроме подлостей действительно занимался коллекционированием драгоценных камней. Однако не забывайте ни на секунду, что я, так сказать, был «придворным» врачом в немецком посольстве в Софии. Пил аперитив с самим уполномоченным министра господином Бекерле. Я уже не говорю, что был близким приятелем военного атташе Боклаге и доктора Эгелмана — моего коллеги. А они ни о чем не говорили, кроме как о драгоценных камнях Кирилла.
— Во сколько они, да и вы оценивали в левах или долларах сокровища?
— По-разному. Говорили об одном миллионе долларов. Бриллиантов было более тридцати, среди них попадались величиной с орех, но лично мне, повторяю еще раз… не представилось возможности взглянуть на те фантастические камни.
— Откуда князь брал столько денег, чтобы покупать их?
— Вы странный человек. Он же был самой важной фигурой в деле поставок немецкого оружия для болгарской армии. Я бы сказал — недоброкачественного оружия, так как доброкачественное было нужно и самим немцам на восточном фронте. Можно сказать, он сделал бизнес века. Кирилл брал свою долю в левах. Кроме того, он являлся родным братом царя. Выделенное ему содержание было как у падишаха.
— Вы подтверждаете, что деньги, выжатые из пота болгарского народа, были превращены в бриллианты? Следовательно, они должны быть возвращены ему на законном основании?
— Это было бы справедливым решением, и очень жаль, если вы его еще не осуществили.
— По различным причинам этого нам пока сделать не удалось, у меня нет причин скрывать это от вас. Сокровища не были обнаружены при аресте князя, о коллекции бриллиантов нам стало известно значительно позднее.
— Но это еще можно исправить; я уверен, что его царское высочество позаботилось спрятать их в надежном месте.
ebooksa