О т в е т. Наблюдательность — первостепенная задача полицейского.
В о п р о с. Кто, кроме вас, видел Чулка?
О т в е т. Из моих подчиненных — никто. «Допросы», как вы, видимо, уже заметили, проводились поздно вечером, когда никого в участке не было. Может быть… кто-то из дежурных полицейских.
В о п р о с. Где сейчас находятся Гэсарский и ваш следователь Бобчев?
О т в е т. Их судьба мне не известна.
В о п р о с. Могли бы вы сейчас узнать Чулка, ну, скажем, по фигуре, по манере держаться?
О т в е т. Едва ли. Много воды утекло за это время — произошли, видимо, и физические изменения: походка, внешний облик и прочее.
На этом первый протокол допроса заканчивался. Следующие материалы ничего нового о деятельности Чулка не содержали, а больше касались самого начальника участка Ловджийского.
Листая другие страницы, натолкнулся на фотокопию рапорта некоего полковника Ципаранова. В нем содержался доклад господину директору полиции о том, что двое из его заключенных внезапно умерли во время «полностью законного» допроса. Приглашенный врач Георгий Георгиев установил, что смерть допрашиваемых наступила от грудной жабы в сильной форме.
В ходе судебного разбирательства представший перед Народным судом в качестве обвиняемого Ципаранов рассказал правду. Двое арестованных были выведены, а точнее, вынесены из кабинета после допроса следователя полковника Бригнева. С ним был и неизвестный в гражданской одежде с маской из дамского чулка. Оба господина прибыли по высочайшему предписанию и самостоятельно распоряжались задержанными лицами. О чем они спрашивали арестованных, что делали с ними, полковнику не было известно.
Дальше следовали заметки крупным некаллиграфическим почерком следователя:
«Люди, видевшие Чулка:
1. Директор полиции — покончил с собой 10 сентября 1944 года.
2. Полковник Пейо Гэсарский — первый заместитель начальника разведывательного отдела (военная царская контрразведка) — точное местопребывание не установлено. Имеются сведения, что скрывается в Швейцарии. Его старший брат — Штерьо Гэсарский — в эмиграции, женат на итальянке, имеет свой дом и ресторан в городе Лугано — итальянский кантон в Швейцарии.
3. Крестьо Кончев Ловджийский — начальник полицейского участка — приговорен Народным судом к смертной казни. Приговор приведен в исполнение.
4. Полковник Зигфрид Ципаранов — осужден Народным судом к высшей мере наказания. Приговор приведен в исполнение.
5. Полковник Бригнев из разведывательного отдела — убит при разгроме банды, членом которой он был, у высоты Ком, Стара-Планина 13 марта 1945 года.
6. Старший полицейский Боне Митрев Бонев из села Градец Софийского района, состоявший на службе у Ловджийского, убит во время Отечественной войны 12 февраля 1945 года.
7. Подпольщики, антифашисты, арестованные полицией, погибшие от руки Чулка: всего семь мужчин и одна женщина, из них шесть в Софии и двое в Пловдиве. Ни один из них после фатальной встречи с Чулком не возвращался в камеру и не мог рассказать своим товарищам по камере о палаче в маске. Несмотря на это, слухи о его «подвигах» доходили до ушей арестованных, о чем свидетельствуют показания тов. Станимира Чобанова, содержащиеся на стр. 32 следственного дела».
О загадочной личности Чулка размышлял и бывший народный обвинитель, а позднее прокурор Иван Станчев, в сейфе которого были обнаружены материалы, подтверждающие существование злодея. На одном листе были отмечены фамилии, номера телефонов и адреса. Некоторые из них были заключены в загадочные кружки. Было очевидно, что следователь и Иво Попвасилев предпринимали конкретные действия: здесь имелся план мероприятий, некоторые из них были жирно подчеркнуты красным карандашом. Здесь же были подшиты письмо Министерства иностранных дел и выписка из ноты посольства Швейцарии в Софии. Письмо в вежливой дипломатической форме уведомляло болгарские власти о том, что в Швейцарии не проживает и никогда не проживал военный преступник Пейо Илиев Гэсарский. Само собой разумеется, что личность исключалась из дела по поиску Чулка.
ebooksa