Лекции по искусству. Книга 3

Кратер

И у них всегда такая очень широкая верхняя часть. С двумя или даже тремя ручками. Это специальный сосуд, в котором смешивали вино с водой. А вот гидрия — такой кувшин, в нем приносили родниковую воду.

Гидрия

Наливали в гидрию, чтобы потом смешать ее с вином. А в амфоры разливали то, что получалось.

Амфора

Идеальная амфора. А вот этот кувшинчик всегда одной и той же формы называется лекиф.

Лекиф

Он тоже входит в пиршественную утварь. Вообще, лекиф — это косметическая бутылка, в которой хранилась косметика. В основном, специально приготовленное оливковое масло, которым они натирались перед Пиром и становились «богами». Такими бронзовыми, которым непозволительно вести пустых разговоров — только о главном, только о высоком. Кстати, когда они сжигали покойных, то надгробие очень часто делали в виде лекифа. И пепел насыпали в этот самый лекиф. В этом у них соединяется тема: МАСЛО, которым умащивают тело, и которое делает тебя подобно бессмертному Богу, вещающему истину, и ПЕПЕЛ. Я видела это на их современном, правительственном кладбище.

Итак, я хочу повторить, что абсолютно всю систему этой очень удивительной культуры, я называю чистой метафизикой. Метафизической, потому что в Греции очевидны два культурных слоя. И то, что мы от нее получили, это конечно второй слой, как бы искусственных регуляторов. Все сосуды имеют трехчастное деление. Самое главное — форма. Их всего пять или шесть. Это кратеры, гидрии, амфоры, килики. Форм мало. И форма всегда устойчива. Это хиазм, это еще что-то. Это дорический, ионический ордер, это основа мироздания. Форма изображает, форма есть СУТЬ — АБСОЛЮТНОЕ ВРЕМЯ. Она устойчивая. Она не меняется. Форма — есть суть абсолютного времени.

Скульптура, драпировка, канон архитектурный — вот эти пиршественные формы и есть суть неподвижного времени. Форма имеет также трехчастное деление. Здесь условие такое: диаметр к высоте. То же самое. Вот эти вот: оплечье и верхняя часть обязательно имеют форму, какой бы она не была и орнамент, который называется античный меандр. Орнамент. Античный свастический меандр. Меандр — это течение, как кольцо. Безначально-бесконечное. Орнамент — это текущее время. Любой орнамент есть течение времени. Вы знаете, что интересно? В мусульманской архитектуре и культуре главенствующее значение имеет орнамент. Там орнамент очень глубокий. Во всяком случае по своему семантико-символическому смыслу. И он означает время, идущее вперед и обязательно возвращающееся. Там очень интересное понятие времени. И эти греческие меандры всюду и есть суть текущего времени. А сюжет — это ситуация, понимаете? Это всегда ситуация. И поэтому, когда вы говорите о вазе, вы всегда говорите о ее форме, о ее орнаменте и о ситуации. А ситуация: это здесь и сейчас. Это конкретное время. Остановившееся время. Поэтому, точно также, как скульптура и архитектура — все это выражено в пиршественной утвари. Она всегда имеет выраженную идею сложного взаимодействия форм, устойчивости единой формы текущего меандра, обязательно или растительного, или чисто символического, в основном свастического, пришедшего вместе с дорийцами, и изображение ситуации. Драматургической ситуации. Поэтому возможности у вас здесь для бесед сколько угодно.

Значит, я не уложилась. Вы меня извините. Не уложилась я вот по какой теме: во-первых, я очень мало показала, но невозможно показать Грецию за полтора часа. Если я кому-нибудь скажу, меня просто дисквалифицируют. Это будет полная дисквалификация, так что извините, сумбур вместо музыки. Во-вторых, есть еще одна тема, которая нам с вами абсолютно необходима. Вернее, две. Это: победи в себе животное — убей в себе Кентавра, взойди НАД ЭТИМ, не дай темным силам, инстинкту и животному началу взять над собой верх. Кто-нибудь убил в себе Кентавра? Так вот, не Египет, никто другой, а только греки, как говорят на собраниях, поставили этот вопрос. Они его поставили и работали с этим, как могли. Дело же в усилии, а не в результате.

Я не рассказала вам про мужчин и женщин. Вы даже не представляете, что это такое, и как все это было у них замечательно организовано.

И еще одно, тоже объединяющее внутри всю эту культуру — эффект слышимости или, что такое слышимость или эхолотика. А это тоже чисто античная тема — греческая, которой потом никто не занимался. Им это вообще не нужно было. Их это не интересовало — они государство строили. Очень им надо было убить свое хтоническое начало или знать про эхолотику или про слышимость. Конечно, самая главная тема — это эхолотика, так что следующее занятие я начну с рассказа о том, что это такое. Это очень важная вещь, являющаяся внутренним цементом эллинской культуры. Вот, теперь, благодарю вас, до следующего раза. (Аплодисменты).

Лекция № 3

Волкова: Понятие театра. Какой сейчас театр? Вот такой сарай. Сцена, на которую встают и дуют. Да? А греки понимали театр, как единство текстов с архитектурой. Помните, я вам рассказывала? Они создали театр! Они создали оперную архитектуру, которой мир пользуется до сих пор. Они создали европейскую философию. Что говорил Мамардашвили? «Вся европейская философия есть лишь комментарий к Платону». А уже потом они создали искусство. Такое, которое не создавал никто, нигде и никогда. И они создали это благодаря феноменальным обстоятельствам, которые мы в глаза с вами не видели, то есть благодаря искусственным элементам. Внутри этого безумного мира существовали искусственные регуляторы, главным из которых была Олимпиада. Раз в четыре года. И все! Будьте любезны — священное перемирие, при котором заканчиваются все войны. Раз в три года, будьте любезны — Пифийское перемирие. Раз в три года, раз в четыре года. Участники, кто? Я вам говорила. Эфебы.

Античная скульптура — это обнаженное мужское тело. А также боги! Женщины, конечно, тоже, но в основном: эфебы, эфебы, эфебы. А кто такие эфебы? Выпускники. А если у полиса нет школы эфебов, то, что ему тогда делать в Олимпийском союзе? Он выпадает из него. Он не входит в него. Агора и школа эфебов — условия полиса. И это феноменально.

Вот он наш великий герой — «Дельфийский возничий».

Дельфийский возничий

Когда я увидала его в первый раз в Дельфах — бронзового, стоящего в отдельном зале — я онемела. Это великая находка. А какие у него ножки замечательные. На них надо обратить внимание. И вот стоит он такой бронзовый победитель соревнований на колесницах — самом высшем, самом аристократическом и самом опасном виде спорта. Это как мотогонки. Точно, это — их мотогонки! У них даже второй человек сидел рядом для равновесия. Это спорт смертников. Кто выигрывал, становился великим победителем. Мы даже знаем его имя. На постаменте осталось его имя — Грегор. Но мама родная не узнает в нем Грегора, потому что человек, победивший в Олимпийских играх, входит в бессмертие. И он бессмертный. Ему статую ставили великие художники. А как говорил великий Микеланджело? «Кто будет знать через сто лет, на кого он был похож?» Это не имеет значение. Он должен быть похож на совершенного человека. И он — человек совершенный!

Поэтому для греков портрет был неинтересен, он не существовал. Им надо было запечатлеть божественное совершенство. Его платье похоже на ствол колонны. Оно падает складками. Между прочим, платье, в которое он одет, называется пеплос и его носили, как мужчины, так и женщины. Это такое большое, большое полотенце, очень широкое, с такой не продольной, а поперечной щелью. Вот они просыпались утром, просовывали в эту щель голову, потом завязывали ремнями. Если вы будете внимательны, то увидите, что в этот пеплос одета и богиня Афина. Только вопрос заключается в том, что в искусствоведении никто не знает, как они это драпировали. Этого никто повторить не может. Существовала целая школа античной драпировки.